Привлечь к суду Джона Демьянюка удалось благодаря усилиям сотрудников немецкой Центральной службы управлений юстиции по расследованию национал-социалистских преступлений, созданной в 1958 году. О работе этой организации «Времени новостей» рассказал ее руководитель 61-летний обер-прокурор Курт ШРИММ.

-- Почему так долго длится судебный процесс над Демьянюком? Похоже, у суда есть сомнения в обоснованности обвинений...

-- У нашего ведомства на суде нет постоянных наблюдателей. Но я не думаю, что судьи испытывают подобные сомнения. В данном случае действует немецкая правовая система, когда защите предоставлены весьма обширные возможности. Адвокаты Демьянюка требуют все новых и новых доказательств, суду сложно отклонять подобные требования. В случае какой-либо формальной ошибки процесс для обвинения может провалиться, а ведь во второй раз этот процесс не начнешь...

-- Многие наблюдатели сомневаются, что удастся доказать личную вину Демьянюка в убийстве. Вы, надо полагать, так не считаете...

-- Наши сотрудники в течение восьми месяцев вели расследование, результаты которого неопровержимо доказывают причастность Демьянюка к убийствам в лагере смерти Собибор.

-- Подсудимому сейчас 90 лет, он плохо соображает и постоянно говорит о переносимых им муках. Чего вы хотите добиться?

-- Вопрос не в том, что мы хотим, а в том, что мы должны делать. Законодатели в Германии тридцать лет назад решили, что на такое преступление не распространяются сроки давности. Юридическое преследование за убийство не ограничено по времени. Так что у прокуратуры нет выбора. В случае подозрений на совершение убийства прокуратура обязана выдвигать обвинения.

-- Но ведь суду необходимо убедиться в том, что Демьянюк лично совершал убийства. Доказать это сегодня, почти семь десятилетий спустя, дело нелегкое...

-- Согласен. И чем дальше, тем это делать становится сложнее. Но Собибор был лагерем, единственная задача которого заключалась в физическом уничтожении евреев в газовых камерах. Каждый надзиратель, в том числе и подсудимый Демьянюк, выполнял там свою задачу и достоверно знал, что происходило вокруг него. Даже если нельзя доказать вину Демьянюка в совершенном им лично убийстве, он нес и несет ответственность в соучастии в этой адской машине массовых убийств. Мы исходим из того, что вынесение обвинительного приговора на основании представленных нами доказательств возможно --речь может идти о пособничестве убийству. -- Как вам удалось напасть на след Демьянюка и довести дело до суда?

-- Это произошло во многом благодаря случаю. Демьянюк уже после вынесения ему смертного приговора был оправдан в 1987 году в Израиле. После этого он возвратился в США, ему вновь было предоставлено американское гражданство. Мы считали, что дело закрыто. Но один наш сотрудник, просматривая Интернет, снова столкнулся с именем Демьянюка: появились сведения, что США якобы вновь вознамерились лишить его гражданства. Тогда мы предположили (и позже наши предположения подтвердились), что у американцев появились новые доказательства против Демьянюка. Мы открыли следственное дело.

-- Главным доказательством является удостоверение СС, выданное Демьянюку в Собиборе. Некоторые источники утверждают, что его передал следствию бывший генерал КГБ...

-- Я не располагаю сведениями о том, каким образом и от кого это удостоверение попало в руки американцев, которые нам передали это удостоверение. В Германии документ был подвергнут экспертами самому тщательному анализу. Мы располагаем надежными доказательствами того, что этот документ на имя Демьянюка не является фальшивкой.

-- С 1982 года вы являетесь главным в ФРГ «охотником» за нацистскими преступниками. Каковы итоги более чем полувековой работы вашего ведомства?

-- За эти годы нашими усилиями было заведено около 7,4 тыс. следственных дел, касавшихся в общей сложности 106 тыс. человек. 6,5 тыс. были вынесены обвинительные приговоры. Такой разрыв в цифрах объясняется технологией нашей работы. Если, скажем, преступление было совершено в воинской роте, состоявшей из 120 служащих, а ответственного за конкретное преступление установить не удавалось, то следственное дело заводили против всех военнослужащих этой части -- даже если мы знали, что преступление совершили один или два человека.

Наши расследования никогда не ограничивались отдельными именами подозреваемых. В числе наших неоспоримых заслуг, например, то, что именно с созданием Центральной службы в Германии началось расследование преступлений в Освенциме, Майданеке и многочисленных других концентрационных лагерях. Наше ведомство заложило юридическую основу, которая переросла в значительное количество следственных дел против нацистских преступников, открытых другими инстанциями.

-- Вам приходится обращаться за помощью к следственным органам других стран?

-- Разумеется. Довольно тесно и успешно у нас складывается сотрудничество с партнерами из стран Восточной Европы, в особенности это касается Украины и Белоруссии. Россияне нам также оказывают важное содействие. Мои сотрудники уже дважды посещали коллег в Москве, следующая встреча пройдет там в мае будущего года.