Менахем Фруман -- главный раввин поселения Тэкоа, один из основателей еврейского поселенческого движения, бывший десантник и поэт. Он знаменит своими связями с лидерами мусульманского мира. По мнению 65-летнего раввина, только с помощью контактов с представителями мусульманского духовенства можно достичь мира на Ближнем Востоке. В свое время он встречался с шейхом Ахмадом Ясином -- духовным лидером и основателем палестинского «Исламского движения сопротивления» (ХАМАС), с тем самым, которого 22 марта 2004 года израильтяне ликвидировали, выпустив по его машине ракету.

Раввин планирует встретиться с главой политбюро ХАМАС Халедом Машалем, а в прошлом месяце, в разгар турецко-израильского кризиса, вспыхнувшего после перехвата израильскими военными судна «Мави Мармара» в Средиземном море, раввин встречался с Реджепом Тайипом Эрдоганом. В ближайшие дни он вновь вылетит в Анкару, где проведет еще одну встречу с турецким премьером, теперь уже при негласной поддержке израильского правительства, которое не хочет терять Турцию как своего главного союзника на Ближнем Востоке. Интервью, которое Менахем ФРУМАН дал корреспонденту «Времени новостей» в Израиле, не раз прерывалось звонками из администрации израильского премьера: согласовывались детали поездки раввина в Турцию.

-- Вы поддерживаете диалог с теми, кто, по мнению израильских властей, является террористом. Например, с лидерами ХАМАС. Чего вы хотите этим добиться?

-- Я бы не стал называть всех без исключения людей, с которыми я встречался, террористами. Речь идет прежде всего о религиозных и политических лидерах, мусульманах, которые враждебно относятся к Израилю. Моя цель -- заставить их поменять свое отношение к нашей стране. Задача любого раввина -- установить мир. По моему убеждению, мир может наступить только в результате религиозного диалога. Если, конечно, его правильно вести -- на понятном для собеседника языке.

-- На основании чего вы делаете вывод, что такие радикальные организации, как ХАМАС, будут вести диалог с Израилем?

-- В 1999 году я дал интервью одной из американских газет. В нем я сказал, что Всемирный торговый центр в Нью-Йорке однажды будет разрушен. На основании чего я сделал этот вывод? На основании моих частых встреч с исламскими лидерами. Я никогда не располагал информацией относительно планов «Аль-Каиды» -- упорные слухи о том, что Усама Бен Ладен прячется в моем подвале, не соответствуют действительности (смеется). Однако религиозные авторитеты исламского мира неоднократно говорили мне о том, что башни-близнецы для них символ американской заносчивости и гордыни, Вавилонская башня, если угодно, уничтожение которой является заповедью...

-- Интересная заповедь: разрушить Вавилонскую башню и убить по ходу процесса 3 тыс. невинных...

-- Я и не утверждаю, что они были правы. То, что произошло тогда в Америке, является мерзким преступлением и злодеянием вселенского масштаба. Я только уже долгие годы стараюсь понять этих людей... Некоторые из мусульманских лидеров, с которыми я встречался, несомненно, придерживаются позиций, которые кроме как преступными не назовешь. Когда я встречался с шейхом Ахмадом Ясином, я так и сказал ему: «За то, что ты делаешь, Бог уготовил тебе ад». Исламские шейхи, которые поддерживают террор и оправдывают убийства людей, предают не только себя -- они предают Бога и свою веру. Однако нужно понять, почему они это делают, как они пришли к этим выводам, ведь они тоже, как и другие религиозные лидеры и представители других конфессий, прежде всего хотят служить Богу.

Вот вы использовали слово «радикальный» в отношении некоторых организаций. Вы наверняка знаете, что с этимологической точки зрения понятие «радикал» означает «корень». Нужно искать корень этой идеологии, а не заниматься поисками террористов. Я однажды так и заявил одному высокопоставленному офицеру ШАБАК (служба общей безопасности Израиля. -- Ред.): «Пока вы не поймете, в чем корень проблемы, вы будете заниматься поисками террористов бесконечно». Как сказал Шекспир, «у каждого безумия есть своя логика». Поймите, у любой религии есть своя энергия. Она спрятана глубоко в человеческом сердце, и ее тоже можно назвать «радикальной» -- коренной. Она может быть созидательной, а может быть разрушительной. Очень похоже на энергию ядерную: она может обеспечивать электричеством, а может стать оружием массового поражения.

-- Понимают ли это политики?

-- Религиозные лидеры могут сделать больше, чем государственные деятели. Вот возьмите, к примеру, США. Принято считать, что Америка -- мировой гегемон и уж точно авторитетный лидер на Ближнем Востоке. Корень проблемы ее политики в нашем регионе заключается в том, что она игнорирует энергию религии, которой пропитана Святая земля. Лет пятнадцать назад в интервью одному американскому религиозному изданию меня спросили, что я бы посоветовал госдепартаменту США. Я ответил: пусть все его сотрудники, которые занимаются Ближним Востоком, уйдут в оплачиваемый отпуск месяцев на шесть. И пусть они посвятят это время изучению Корана и Торы, законов шариата и галахи. Пусть изучают не только исторические и политические предпосылки ближневосточного конфликта, но и религиозные аспекты тоже. К сожалению, госдепартамент США к моему совету не прислушался. Как результат: американские президенты до сих пор пытаются построить здесь мир, игнорируя роль религии.

-- А президент Барак Обама?

-- С Обамой у меня были связаны большие надежды. Я поддерживал с ним связь еще до того, как он стал кандидатом на пост президента США. Более того, я принимал участие в его предвыборной кампании. В его штабе придавали огромное значение голосам американских евреев, я же со своей стороны оказывал ему поддержку. Он ведь нетипичный американец: Обама знаком с исламом, жил в мусульманской стране (в Индонезии с матерью и отчимом. -- Ред.), а следовательно, он должен быть более восприимчив к идее влияния религии на общество. Я думал, что на определенном этапе он поймет: традиционная политика Америки на Ближнем Востоке ошибочна! Этого пока не произошло, и я в нем разочаровался, хотя до сих пор не потерял надежды.

-- В разгар израильско-турецкого кризиса в начале июня вы отправились в Анкару, где встретились с премьером Эрдоганом. Для еврейского раввина, который поддерживает поселенческое движение, это был странный шаг...

-- Я тесно общаюсь с ним вот уже более года. Не могу сказать, что наши контакты были «любовью с первого взгляда». Сначала мы вели переписку, в которой я выразил свою мысль о том, что любой конфликт можно уладить с помощью духовенства. Эта переписка привела к тому, что Эрдоган пригласил меня в Турцию.

-- В Израиле утверждают, что Эрдоган в последнее время намеренно выступает с нападками на Израиль, используя еврейское государство для того, чтобы поднять свой личный рейтинг на внутриполитической арене Турции. Вам так не кажется?

-- Этого исключать нельзя. У любого явления есть множество разных причин. Помню, в школе я сдавал экзамен на аттестат зрелости по истории. Надо было написать короткое эссе на тему «Семь причин, по которым Наполеон проиграл войну России». Семь причин? А почему не восемь или девять? Как вообще можно сводить исторический процесс к простому перечислению отдельных его факторов? Так же и в случае с Эрдоганом. Возможно, вы правы: его популярность в последнее время не так высока. Но он отнюдь не руководствуется только личными мотивами. Нельзя забывать о том, что этот человек верующий мусульманин, который возглавляет мусульманское государство.

Изменения внешней политики Турции напрямую связаны с его религиозным восприятием окружающего мира. Он понимает, почему многие мусульмане считают Израиль символом их бедствий. Он способен узреть корень проблемы, а следовательно, ее решить. Поэтому Эрдоган сегодня один из немногих мировых лидеров, который может добиться мира на Ближнем Востоке. Вы еще увидите, Турция будет той страной, которая приведет к миру в нашем регионе.

-- Но ведь есть и другие страны, которые принимают активное участие в урегулировании арабо-израильского конфликта. Россия, например...

-- Россия проводит более гибкую политику, чем США. Она более открыта... Я надеялся и надеюсь до сих пор, что Россия вместе с Турцией предложит другой путь достижения мира на Ближнем Востоке. Россия является единственным членом ближневосточного квартета, который поддерживает диалог с ХАМАС. Правда, она, к сожалению, слишком занята своими внутренними проблемами, для того чтобы вести по-настоящему активную политику в нашем регионе. Я много лет потратил на то, чтобы разбудить Россию и заставить ее занять лидирующие позиции на Ближнем Востоке. Быть лидером здесь означает претендовать на лидерство и в мировой политике в целом.

-- С кем из представителей России вы встречались?

-- Например, с послом России в Израиле Михаилом Богдановым (работал там в 1997--2001 годах, ныне посол в Египте. -- Ред.). Я пригласил его в йешиву (духовная семинария. -- Ред.) «Мерказ ха-Рав», которая считается центром еврейского поселенческого движения. Ему было очень интересно. Кроме того, я неоднократно встречался с представителями мусульманского духовенства России. Я надеялся, что они выступят в роли посредников между израильтянами и палестинцами. Мне казалось, что они, будучи людьми религии, могут сделать то, до чего не додумались американцы, а именно -- разобраться в сути конфликта, в его религиозной подоплеке. Вот я в свое время служил в десантных войсках. Когда мы обнаруживали мины, мы не садились за учебники по саперному делу, мы звали профессиональных минеров. Так и здесь. Конфликт на Ближнем Востоке имеет религиозную подоплеку, и разобраться в нем без помощи духовенства невозможно.

-- Что может такого сделать Россия, что не под силу сделать Вашингтону?

-- Вообще в России в отличие от Америки понимают истинный смысл слова «народ» (его он произнес по-русски). «Народ» -- это очень сильное слово. Об этом, кажется, еще Толстой писал в «Войне и мире». Народ -- это ведь не простое скопище людей. Это связь человека с землей, на которой он живет. Это его религия, это то, что он чувствует, а не только то, о чем он думает. Так что американцам следует поучиться у России и Турции, как можно правильно вести внешнюю политику в нашем регионе. Достижение мира на Ближнем Востоке -- задача выполнимая. Нужно лишь понять, чем живут здесь люди, а не просто чертить карты будущих территориальных уступок.