Статистика в нашей стране всегда представляла головную боль для власти -- это со всей очевидностью демонстрирует выставка «Важен каждый» в петербургском Музее политической истории. Очередная перепись населения пройдет в России осенью 2010 года, а выставка посвящена архивной ретроспективе прежних переписей, которых с 1897 по 2002 год было всего десять. Зрителю представлены документы, плакаты, фотографии, переписные листы и даже казенные сумки для переписчиков, участвовавших в самой первой переписи населения Российской империи 1897 года -- с таким портфелем ходили Лев Толстой и Антон Чехов, которые работали переписчиками.

На стендах, посвященных первой переписи, можно увидеть копию знаменитого переписного листа с данными семьи императора Николая II: в графе "образование" государь указал "домашнее", в графе "положение" -- "хозяин земли русской", а в графе "занятие" император описал как "землевладелец". Сохранились и записи о диком невежестве на противоположном конце социальной лестницы, и о неспособности властей наладить элементарный диалог с населением и хотя бы внятно объяснить смысл происходящего. Мусульмане Средней Азии, например, очень боялись графы «религия» -- думали, что после переписи их будут насильно загонять в православие. Русские крестьяне опасались, что после переписи женщин будут отправлять в Аравию, где у мужчин, говорят, не хватает женщин. При этом в ответ на вопрос переписчика, как зовут жену, мужики могли и удивиться: баба она и есть баба, зачем ей имя? Бывали случаи, когда переписчиков жестоко били, потому что люди просто не понимали, что это за проходимцы с бумагами, ни с того ни с сего задающие множество вопросов. Старообрядцы и вовсе называли перепись признаком скорого пришествия антихриста, и среди них, как в XVII веке, были случаи самосожжения.

О том, что государство и лично император фактически испугались результатов переписи и постарались закрыть на нее глаза, писали и Толстой, и Чехов, и многие другие, менее известные участники этого первого в своем роде статистического проекта. К сожалению, результаты переписи 1897 года опубликовали слишком поздно: они стали достоянием общественности почти десять лет спустя, когда страна была уже охвачена революцией 1905--1907 годов. Хотя теперь некоторые историки считают, что, если бы полученные тогда цифры были грамотно использованы, многих потрясений удалось бы избежать. Петр Столыпин опирался при проведении своих реформ именно на переписные данные. Но время, видимо, уже было упущено.

Большевики как будто попытались исправить эту ситуацию: в 1920 году, когда в стране еще шла Гражданская война, была организована первая советская перепись, которая по понятным причинам не считается общероссийской -- охватить удалось едва 70% населения. На выставке есть телеграмма Владимира Ленина: «За недостаточно энергичное содействие при проведении переписи привлекать к суду революционного трибунала». По требованию Ленина из опросного листа была убрана графа «вероисповедание», чтобы лишний раз не смущать народ. Получить полную демографическую картину снова не удалось: помешали война и страх перед большевиками. Достоверно известны больше 30 случаев убийств переписчиков крестьянами, которые считали, что те пришли устанавливать советскую власть. По стране ходили слухи, что раз большевики дружат с немцами, переписанных женщин отправят в Германию.

Новую перепись объявили в 1926-м в самый разгар нэпа. Иногда ее называют самой основательной и подробной за всю советскую эпоху: по результатам этой переписи было выпущено 50 томов документов, чего потом не делали ни разу. Переписчики записывали в свои листы предпринимателей, беспризорников, кустарей и уличных торговцев. Оказалось, что даже в едва оправившейся от потрясений революции и войны стране население каждый год росло на 3 млн человек. Похоже, что цифры 1926 года стали косвенной причиной провала следующей, самой трагической переписи 1937 года.

Незадолго до переписи как раз прошли всеобщие выборы, и руководству, естественно, требовались "правильные" цифры. Сталин лично принимал участие в формировании опросных листов и даже заранее объявил об ожидаемых цифрах прироста населения, заявив, что в стране проживает больше 170 млн человек. Он собственноручно включил в эти листы вопросы о религиозных убеждениях и грамотности, ожидая увидеть результаты борьбы советской власти с безграмотностью и религиозными предрассудками. Сталин же вычеркнул из опросных листов вопросы о постоянном месте жительства и длительности проживания на одном месте, чтобы не бросались в глаза массовые переселения из центральных районов в Сибирь, на Дальний Восток и в Казахстан.

Перепись провели за один день -- 6 января 1937 года. Результаты оказались ошеломляющими и для Сталина, и для его правительства: переписчики недосчитались почти 10 млн граждан из числа объявленных вождем. Половину населения составляли верующие, а треть -- неграмотные. На выставке можно видеть записку на имя Молотова и Сталина, написанную Иваном Адамовичем Кравалем, руководителем статистического ведомства, в которой он сообщает честные результаты. Они, разумеется, не устроили «вождя народов», поэтому организаторов и исполнителей переписи объявили диверсантами: некоторых расстреляли (в том числе Краваля), некоторых сослали, а результаты аннулировали. И в 1939 году провели экстренную «правильную» перепись, результаты которой оказались гораздо ближе к желаемым. Правда, их обработке помешала Великая Отечественная война, и результаты, опубликованные до войны, отличаются от тех, что публиковались уже после победы. Поэтому и эту перепись считают неубедительной.

Следующая перепись прошла уже без Сталина в 1959-м. Страшная человеческая убыль была очевидна даже спустя почти 15 лет после войны.

"К сожалению, советская власть не делала никаких выводов из данных переписей, -- говорит Александр Смирнов, куратор выставки, заведующий научно-экспозиционным отделом Музея политической истории. -- Задача нашей выставки -- не пропаганда в пользу переписи, мы просто хотим показать через историю переписи, что от каждого человека, живущего в стране, зависит история страны. А статистика как лакмусовая бумажка показывает эффективность или неэффективность политики".

Выводы на основе официальных советских данных делали эмигранты: на выставке представлены номера журналов «Посев» и «Сумма», на страницах которых шли горячие споры о том, сколько в результате революции и сталинских репрессий страна потеряла людей. Эмигрантский историк и статистик Иван Кошкин (Курганов) говорил о чудовищной убыли в 66 млн человек с 1917 года. На эти данные ссылался и Александр Солженицын, когда писал «Архипелаг ГУЛАГ». Другой представитель русского академического зарубежья Александр Бабенышев (Максудов) считал эту цифру существенным преувеличением и спорил как с теми, кто вел счет жертв на многие десятки миллионов, так и с ревизионистами, объявлявшими, что жертвы террора вообще вымышлены. По его данным, выведенным как раз из советских переписей и статистики собственно репрессивного аппарата, жертвами сталинского террора в 1934--1938 годах стали 1,5 млн человек. Но даже это огромная и трагическая цифра.

Еще три советские переписи населения состоялись в 1970, 1979 и 1989 годах. Таким образом, 1989-й стал датой, с которой современная Россия должна сопоставлять свои нынешние демографические показатели. Последняя союзная перепись зафиксировала численность населения СССР на уровне 286,7 млн человек -- на тот момент это было больше, чем в США (сейчас население США составляет 309,4 млн человек). Население РСФСР в 1989 году равнялось 147,4 млн человек.

Первая перепись в постсоветской истории России 2002 года выявила печальные тенденции: высокий уровень убыли населения, снижение рождаемости. В 2002 году в России жило 145,2 млн человек -- за постсоветское десятилетие население уменьшилось на 2,2 млн.

Грядущая перепись, похоже, тоже не обещает поводов для радости. По данным 2002 года, в России насчитывается 1098 городов и 152 290 сельских поселений. В начале июня Минрегион РФ обнародовало свою статистику, согласно которой за последние 20 лет с карты страны исчезло 23 тыс. населенных пунктов. Это почти 15%, причем далеко не все они, разумеется, исчезли благодаря слиянию растущих городов и прочим успехам модернизации.