На финишную прямую вышел процесс подготовки очередного саммита Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) СНГ, который состоится в ближайшее воскресенье в Москве. Ожидается, что к этой встрече удастся доработать для подписания главами государств соглашение о создании Коллективных сил оперативного реагирования (КСОР). Принципиальное решение об этом было принято на предыдущем саммите ОДКБ в Москве 4 февраля. Сама же идея активизировать военное сотрудничество в рамках организации была инициирована российским руководством почти год назад, в сентябре 2008 года на саммите ОДКБ в Душанбе. Однако идея создания Коллективных сил натолкнулась на серьезные препятствия. Они возникли еще на февральском саммите, где особое мнение по поводу КСОР было выражено президентом Узбекистана Исламом Каримовым. Он высказался против участия страны в структурах Коллективных сил. Причем не только армейских подразделений, но и спецслужб -- сил нацбезопасности, МВД, МЧС...

За прошедшие четыре месяца «узбекскую» проблему снять так и не удалось. Не помог и визит в Ташкент 21--22 мая генсека ОДКБ Николая Бордюжи. Узбекский лидер не принял российского генерала. А на прошлой неделе, после совещания в Москве министров обороны семерки ОДКБ, в которую входят Армения, Белоруссия, Казахстан, Киргизия, Россия, Таджикистан и Узбекистан, генерал Бордюжа сообщил уже о новых затруднениях в своей работе. По его словам, задержка с оформлением соглашения о создании КСОР вызвана особыми позициями Узбекистана и Армении. «Есть несколько расхождений между шестью государствами ОДКБ и Узбекистаном по вопросу функционирования КСОР, -- отметил генсек ОДКБ. -- Кроме того, Армения настаивает на установлении более конкретных сроков готовности этих сил».

Что касается последнего «затруднения», то, как заявил «Времени новостей» на условиях анонимности высокопоставленный представитель МИД Армении, в Ереване «вызвали недоумения приписываемые генсеку ОДКБ слова, ни о каком торможении со стороны Армении процессу создания КСОР говорить не приходится». «Другое дело, -- сказал источник, -- что в Ереване не могут не интересоваться вполне логичным вопросом, а какой будет реакция ОДКБ в случае нападения на Армению ее восточного соседа (Азербайджана. -- Ред.)». «Ответ, который мы слышим в кулуарах ОДКБ (реакция будет сдержанной или, точнее, нейтральной), нас, мягко говоря, не сильно удовлетворяет», -- заключает высокопоставленный армянский дипломат.

Официальная реакция Ташкента на упреки генерала Бордюжи неизвестна. Вместо этого позицию узбекского руководства разъяснил Интерфаксу высокопоставленный военно-политический источник в России, изложивший четыре условия, на которых Узбекистан мог бы присоединиться к Коллективным силам ОДКБ. Во-первых, Ташкент настаивает, чтобы решения о применении Коллективных сил принимались на основе консенсуса, а не простым большинством голосов стран ОДКБ. Во-вторых, Узбекистан требует, чтобы подразделения КСОР не отправлялись в другие государства, если это противоречит национальному законодательству. В-третьих, Ташкент требует запрета на участие подразделений КСОР в разрешении конфликтов между государствами, входящими в ОДКБ. В-четвертых, он считает, что соглашение о КСОР должно вступить в силу не сразу после подписания, а лишь после ратификации всеми странами-участницами.

Если проанализировать эти четыре условия, то легко обнаружить, что некоторые из них с готовностью поддержат и некоторые другие члены ОДКБ. Скажем, второй пункт, где говорится о законодательном запрете отправлять своих солдат для участия в военных действиях за пределами страны, в полной мере относится к Белоруссии. Точно так же, очевидно, что этот подход разделяется и Арменией. Логичным выглядит условие консенсуса при принятии решений, иначе тот же Узбекистан теоретически против своего желания может оказаться объектом оказания военной «помощи» со стороны соседей. Как раз именно подобный сценарий, видимо, больше всего и беспокоит Ташкент, о чем свидетельствует третье условие.

Идея создания КСОР (и об этом не раз говорилось вслух в ходе различных встреч в форматах ОДКБ) в первую очередь была обусловлена высоким конфликтным потенциалом в Центральной Азии. Напомним, что о создании Коллективных сил заговорили на августовском саммите, сразу после российско-грузинской войны. Москве тогда удалось добиться от союзников осуждения действий Грузии в Южной Осетии и Абхазии. Возможно, в Кремле такую поддержку сочли достаточным основанием для укрепления военной составляющей сотрудничества. Однако несколько строчек в итоговом документе Душанбинского саммита с «осуждением» Тбилиси оказались максимальным проявлением солидарности с Россией по кавказскому вопросу, дипломатического признания независимости Абхазии и Южной Осетии ни одним из остальных членов ОДКБ так и не последовало.

Между тем в этих условиях, настойчивое стремление Москвы создать некий совместный с партнерами военный кулак, несмотря на явное противодействие Ташкента, рождает удивительные конспирологические версии. Скажем, в грузинской прессе на полном серьезе утверждается, что вооруженные нападения и взрывы, происшедшие 26 мая в Андижанской области Узбекистана, рядом с киргизской границей, могли быть инспирированы российскими спецслужбами. Цель простая -- «продемонстрировать Ташкенту, чем чревата его самостоятельность».

Помнится, в 2006 году, в те дни, когда в Кремле не скрывали своего удовлетворения возвращением Узбекистана в лоно ОДКБ, один многоопытный российский чиновник, в течение долгих лет руководивший одной из структур СНГ, грустно заметил корреспонденту «Времени новостей»: «Мы еще пожалеем об этой «победе», ведь вместе с Узбекистаном мы вносим в ОДКБ и все его проблемы в отношениях с соседями». Похоже, это время настало.