После того как на саммите G20 в Лондоне по предложению Германии и Франции была одобрена концепция переустройства мировой финансовой системы, Москва решила официально запустить процесс реформирования правовой базы международного сотрудничества в сфере энергетики. Вчера на официальном сайте президента России был опубликован 5-страничный документ, в котором описывается концептуальный подход к формированию юридической базы глобального энергетического взаимодействия. Кремль еще со времен встречи «большой восьмерки» в Санкт-Петербурге в 2006 году видит себя ведущим игроком в этом сегменте и пытается усилить свой реальный вес на международной арене.

Днем ранее новая концепция была передана Дмитрием Медведевым руководству Финляндии, а затем разослана странам «двадцатки», СНГ, основным производителям нефти и газа, Еврокомиссии и ряду других профильных международных организаций.

По следам очередной российско-украинской газовой войны Москва выдвинула тезис о том, что «существующие двусторонние договоренности и многосторонние юридически обязательные нормы в области международных энергетических отношений оказались не способны предупреждать и разрешать конфликтные ситуации, что ставит вопрос о необходимости радикального совершенствования правовой основы мировой торговли энергетическими ресурсами». Новая система правовых актов в области энергетики, по версии авторов, должна быть универсальной, открытой, всесторонней, равноправной и недискриминационной, не противоречащей обязательствам в других международных документах.

Спорить с этим бессмысленно. Как и с любым набором благих, но общих заявлений. В то же время внимательное изучение принципов, выдвинутых Кремлем в качестве основы для формирования новой правовой базы сотрудничества в сфере энергетики, свидетельствует, что они мало что добавляют к уже записанным в Энергетической хартии.

Это и государственный суверенитет природных ресурсов, и недискриминационный доступ к рынкам, и даже координация энергетической политики. Части из предложенных принципов нет в хартии (например, «взаимная ответственность стран -- потребителей и поставщиков энергоресурсов, а также транзитных государств за обеспечение глобальной энергетической безопасности»), просто потому, что 18 лет назад, когда ее принимали в Гааге, не было в международном обиходе такого термина, как «глобальная энергетическая безопасность».

Тем не менее, по словам помощника российского президента Аркадия Дворковича, который по поручению главы государства и возглавлял подготовку «концептуального подхода», этим документом предлагается «фактически заменить Энергетическую хартию». «Хотя, конечно, юридическое оформление может быть разным, -- уточнил чиновник, -- это могут быть и изменения в Энергетическую хартию, и подготовка нового документа в связи с тем, что предлагается изменить многие принципы, добавить многие принципы, а также в связи с тем, что Энергетическая хартия сегодня не включает в себя многих важнейших игроков на мировом рынке».

Россия, как известно, подписала и Энергетическую хартию, и юридически обязывающий договор к Энергетической хартии (ДЭХ), но так и не ратифицировала последний. Сначала этот процесс блокировался на уровне Госдумы, а позднее вопрос завис на уровне согласительных процедур между Россией и ЕС о подписании специального транзитного протокола к ДЭХ. В прошлом году переговорный процесс на уровне рабочих групп споткнулся о сопротивление со стороны европейцев, которые отказывались принять тезис о том, что правила транзита энергоносителей распространяется на страны -- участницы Евросоюза.

Характерно, что второй раздел опубликованного вчера «концептуального подхода» фактически дублирует положения транзитного протокола к ДЭХ. Правда, теперь они объединены под маркой «новое транзитное соглашение». Объективность и недискриминационность тарифов, непрерывность транзита, гарантии выполнения обязательства и т.д.

Единственное, что добавлено нового в документ, -- это предложение подписать в качестве неотъемлемой части нового транзитного соглашения специальный «договор, устанавливающий процедуру преодоления чрезвычайных ситуаций в данной сфере». Январские события между Россией, Украиной и Евросоюзом дали Москве сильный козырь. Несмотря на то что Киев открыто заявил об отборе газа из транзитного потока, что, кстати, запрещено ДЭХ, механизмы воздействия в рамках договора к Энергетической хартии не сработали. Они не были даже запущены, хотя Евросоюз и все пострадавшие в ходе газовой войны члены являются полноправными участниками этого международного соглашения, как и Украина. После этого у Кремля появилось полное моральное право требовать создания нового механизма разрешения конфликтных ситуаций.

В истории с международным транзитом в сфере энергетики особняком стоит тема поставок ядерных материалов. Не случайно г-н Дворкович, комментируя «концептуальный подход», заострил на этом внимание. «Несмотря на многие обсуждения и даже обещания, эти документы так и не распространились, например, на ядерные материалы, а этот вопрос нас действительно сильно интересует, -- заявил он. -- Мы всегда говорили о нашем интересе к этой теме и считали, что нужно распространить действие тех же принципов и на эту сферу». Дело в том, что в начале 90-х, когда Евросоюз опасался, что Россия, располагавшая огромными ресурсами ядерных материалов (начиная с обогащенного урана и заканчивая отработанными топливными элементами с ядерных реакторов с тяжелой водой), просто обвалит европейский рынок. Поэтому при подписании ДЭХ была достигнута договоренность, что вопрос временно будет исключен из действия хартии и принципов свободной торговли. Однако с тех пор ситуация так и не сдвинулась с места, и о недискриминационном доступе российских ядерных материалов на рынок ЕС по-прежнему говорить не приходится. Во время визита в Хельсинки Дмитрий Медведев заявил, что поручил правительству подготовить на основе предложенных принципов проекты юридически обязывающих документов. Пока эта работа, которую, очевидно, будут курировать Минэнерго и МИДе, практически не начиналась.