В рамках Московской биеннале современного искусства в белом и красном цехах Центра современного искусства «Винзавод» открылась экспозиция мастерской голландского художника Юпа ван Лисхаута «Город рабов. Cradle to cradle». Доводя до логичной точки популярную среди экологов идею безотходного строительства, голландский художник создал на ее основе антиутопию, где в утилизацию попадает абсолютно все, в том числе и сами утилизаторы.

Обитатели роттердамской мастерской Лисхаута -- дизайнеры, архитекторы, художники и проектировщики -- являются в ночных кошмарах сторонникам модной «экологической корректности». То, участвуя в продвинутой выставке, посвященной эргономическим архитектурыным формам, выставят дом в форме матки; то предложат проект сетевой забегаловки в виде прямой кишки. В ответ на брезгливые гримасы коллег по цеху «лисхаутовцы» лишь смеются: что естественно, господа, то не безобразно -- это ли не главный принцип «экологической эффективности».

Юпу ван Лисхауту не впервой эпатировать общественность: во времена, когда художники сходили с ума по эстетике «социальных взаимодействий», он придумал проект A-Portable, экспортировав достижения западной демократии в страны третьего мира. Небольшое судно с квалифицированным медицинским персоналом на борту курсировало в нейтральных водах, предлагая свои услуги гражданкам тех стран, где запрещены аборты. Следом за плавучим абортарием последовал AVL-Ville: город-государство, основанный в Роттердамском порту, на территории которого не действовали голландские законы. Власти терпели этот «арт-проект» в течение года, после чего вежливо попросили свернуть лавочку.

Инсталляция, которую голландский неформал, привез на Московскую биеннале, нова лишь отчасти. Верхняя ее часть -- «Город рабов» -- представляет собой точную копию проекта, созданного год назад для эссенского Музея Фолькванга. Идею «города-утилизатора» Лисхаут позаимствовал в популярной в начале «нулевых» работе немецкого химика Михаэля Браунгарта и американского архитектора Уильяма Макдоноу Cradle to Cradle: Remaking the Way We Make Things, где рассматривалась модель автономного существования общества, перерабатывающего производственные отходы и тем самым постоянно поддерживающего свой энергетический и сырьевой баланс. Эта экологически идеальная концепция обрела тысячи фанатичных последователей. Особенно преуспели сторонники Макдоноу в США, где состоятельные граждане взяли в моду строить дома с замкнутым циклом энергоснабжения из утилизованных отходов. Там ежегодно сотни добровольцев бросают основную работу, чтобы поступить на службу в специальные отряды, возводящие замысловатой формы сооружения из пластиковых бутылок, отработанных шин и прочей помоечной утвари. Что характерно, потом эти чудо-сооружения с солнечным батареями и продвинутыми биотуалетами уходят с аукциона по ценам, от которых и у Нормана Фостера голова идет кругом.

Наблюдая это массовое помешательство, Лисхаут логично предположил, что следующим звеном безотходного производства станут сами люди. Как бы цинично это ни звучало, но персонажи, строящие экологически безупречные дома на полях Калифорнии, похожи на тех, что отдадут обе свои почки и печень в придачу ради строительства какого-нибудь безопасного генератора или аккумулятора. Специально для них добрый дядюшка Юп сконструировал «город рабов» -- высокотехнологичное пространство, с барами, борделями и музеями (в форме кишок и маточных труб в том числе), гостевыми домиками, университетами, столовыми, гигантскими мегамолами и вычислительными центрами. Рядом с остроумными макетами развешены схемы того, как все это автономное урбанистическое сообщество должно работать, сколько энергии производить и потреблять, какой участок суши занимать (не больше 50 квадратных километров). Учитывая, что одним из основных ресурсов нового «Метрополиса» станут сами люди, Лисхаут разработал для его жителей идеальный распорядок дня: семь часов на интеллектуальный труд, семь -- на физический, семь -- на сон и три -- на досуг.

Новшеством Московской биеннале стала вторая часть проекта -- Cradle to cradle, которую кураторы разумно сослали в подвал Белого цеха и сопроводили табличкой «детям не рекомендуется». Здесь скульпторы мастерской Лисхаута доступно объяснили фанатам экологического образа жизни, что их ждет в ближайшем будущем, если они доведут свои идеи до логического финала. В отличие от «города рабов», Cradle to cradle лишен фирменной лисхаутовской иронии. Изможденные существа, чьи тела «до переработки» воспроизводятся с анатомической дотошностью, опутанные сетью «проводов-кровеотсосов», способны вызвать у любителей эргономичных форм чувство брезгливости. Зато после переработки они напоминают персонажей «Черного Груза» Фернана Леже. Утопические идеи по сути своей не новы, напоминает голландский философ-хулиган. А его «костемолки» и «мясорубки» ничем не страшнее плавучего абортария.