В этом году вручение призов «Крока» состоится за несколько дней до закрытия: из Севастополя в Одессу корабль с аниматорами поплывет, зная лауреатов и продолжая крутить ретроспективы, посвященные 20-летию фестиваля. Пока результаты не объявлены, попробуем как-то структурировать впечатления. Итак, что мы видели?

Как всегда, было много фильмов медитативных, атмосферных, похожих на ожившие картины. В одних сюжет казался более внятным, в других ускользал, но всегда не был важен. Дело было только в цвете, свете и ритме кадров, как в пятиминутной ленте «Ретушь» знаменитого швейцарского режиссера Жоржа Швицгебеля, где бегущая в окне дорога, мерное движение автомобильных дворников, мелькание лестничных ступеней сменялись перед глазами засыпающей женщины.

С другой стороны, все больше фильмов остросюжетных. Расцвело туго закрученное короткометражное жанровое кино: детективы, приключения, фантастика. Возможно, это реакция на развитие полнометражной анимации, которая все дальше уходит с «детского» поля. Трехмерный «Кофе по-французски» Патриса Оливье Жубера -- комический детектив, солидный герой которого, обнаружив после обеда в ресторане, что забыл кошелек, растерянно сидит там до вечера и случайно разоблачает грабителя. Англичанин Питер Бэйнтон в рисованном фильме «На склоне лет» рассказал историю про старушек из дома престарелых, раскрывших гнусный заговор медперсонала, который устроил склад выживших из ума клиентов. В результате захватывающих погонь бабки разнесли заведение к чертям. «Бензопила» австралийца с русскими корнями Денниса Тупикоффа в жарких испанских цветах анимировала с помощью ротоскопа (рисунок использует киносъемку живых актеров) документальную любовную историю в духе «Кармен»: лесоруб убивает жену с ее любовником-плейбоем и кончает с собой с помощью той же бензопилы.

Иногда эти фильмы, как французская антиутопия «Макияж» (Луис Брисено и Давид Алапон), смотрелись пилотами полнометражных фильмов. Схематично нарисованные герои «Макияжа» случайно находят фонарь, свет которого оставляет на их лицах что-то вроде ожога, проявлявшего кусок живого (не нарисованного) лица. За находку героев ловит полиция и стирает их память -- лица преступников снова становятся рисованными. Детективный сюжет, так же как и технологический ход, совмещающий «живую» съемку с трехмерной анимацией, был и в весьма неожиданной российской картине «Камилла» -- работе молодой, но уже известной Юлии Ароновой. Смешной ее герой, робкий носатый очкарик, влюбляется в красавицу из кинофильма (ее играла Марина Александрова). Мечтатель фантастическим образом переносится на экран, оказываясь то главным любовником, то злодеем. Парадокс в том, что «реальность» фильма -- мультипликационная, а фантазия -- «живая».

Надо сказать, что фильмов, соединяющих анимацию с «живой» съемкой, становится все больше. Во многом это связано с развитием технологий, позволяющих добиваться невозможных прежде эффектов. Впечатлила полуигровая картина «Десять», снятая французским режиссером с псевдонимом Биф. Игровые съемки представляют молодого человека на приеме у психиатра. Юноша боится наступать на трещины в брусчатке -- ему кажется, что земля уходит из-под ног и взрывается, острыми камнями разрезая тело. Фобии показаны с помощью анимации; особенно сильны даже не кровавые десять шагов, а миг, когда психиатр отпускает якобы вылечившегося героя. Выйдя за ворота, юноша видит под ногами пустоту.

С игровой съемкой активно работают и кукольники. На «Кроке» было два весьма необычных эстонских фильма студии «Нукуфильм». В картине Рихо Унта «Лили», действие которой происходит во время второй мировой войны, отвратительные игрушечные крысы рвали и ломали найденный рядом с трупом солдата радиоприемник, откуда доносилась «Лили Марлен». Что перемежалось подстаренной киносъемкой зазывной красавицы Лили. Фильм Рао Хейдметса «Прирожденные обязательства» -- пугающая сатира на телевидение, все больше поглощающее жизнь. В картине участвуют живые актеры, снятые в технике пиксиляции (благодаря ей в кадре они двигаются, как куклы), и собственно куклы. Герой постоянно смотрит телевизор, где одно за другим идут военные реалити-шоу, участники которых вылетают с экрана прямо в квартиру, будто игрушки. Герой сладострастно в них играет, наслаждаясь властью и забывая обо всем, но вскоре прямо из-за обеденного стола «в телевизор» под пули убегает его сын.

Тут время от технологий вернуться к тому типу анимации, которой на «Кроке» много, как и всегда. Это притчи, развернутые метафоры. В фильме «Стать твердым» украинца Степана Коваля, знаменитого своими пластилиновыми работами, из ребенка с детства все в буквальном смысле лепили что хотели. Мама -- девочку в кудряшках и бантиках, папа -- спортсмена с клюшкой, дед сажал на его голову буденовку, а на шею -- пионерский галстук, учителя делали из него бородатых писателей и ученых. Парень как мог пытался затвердеть, пил какие-то химикаты, но ничего не получалось, и его мучили до самой смерти -- жена, начальство и т.д. Рисованный фильм «Варьете» голландца Ролофа ван ден Берга, в сущности, трактовал близкий сюжет -- о связях, долгах и ответственности; тут мальчик выходил с родителями на сцену жонглером, вертящим на шестах тарелочки. Подкидывал родителей на вершины шестов, вертел их и был горд номером. Но появлялся новый шест, на который он подбрасывал жену. Новый -- ребенок. А ведь нужно следить, чтобы не упали родители. Долгов все больше, постаревший мальчик в панике. Глотая таблетки, он «подкручивает» шесты с друзьями и священником... Но падают и разбиваются родители, потом жена, потом и сам герой.

Фильм канадца Жан-Франсуа Левеска «Галстук» тоже метафора; здесь речь идет о взаимоотношении человека с государством (для молодых режиссеров тема всегда болезненная). Герой выбирает свободу и дауншифтинг. Он получал на каждый день рождения новый галстук, его ежегодное повышение по службе выражалось в переходе на один этаж вверх в офисном небоскребе. В фильме, снятом в технологии трехмерной анимации, объемным выглядел только герой, сослуживцы казались фанерными. Лет в сорок, взбунтовавшись против бессмысленной работы (разглаживание мятых бумажек, что после отправляют в мусор), герой решил посмотреть, что делается наверху небоскреба. Оказалось, что всех, кто прибывает на 65-й этаж, отправляют в мусоропровод. Герой сбегает и, нацепив свой первый самый яркий галстук, берет аккордеон и садится у входа в «Корпорацию «Жизнь» играть веселый мотивчик, чтобы унылые плоские люди улыбнулись.

Ну и еще про один тип фильмов. На «Кроке» было много картин о детях, снятых как бы глазами детей. Это всегда очень атмосферное, трогательное кино. Жанр в анимации весьма распространен, но удачи здесь стоят особенно дорого. Тут надо рассказать про два свершения. Нежный рисованный фильм екатеринбургского режиссера Нины Бисяриной «Поездка к морю» рассказывает, как девочка с бабушкой едут в поезде из дождливого города, мечтая о солнечных пальмах с попугаями, что нарисованы на открытке, спрятанной под подушкой. Долгая дорога, верхняя полка, чай в гремящих стаканах, испуг перед пьяницами из соседнего купе. Дикий момент, когда в окно заглядывают огромные морды мультипликационных героев. (Наши соотечественники, ездящие в поездах на юг, узнают станцию Сухиничи, где работники обедневшего завода мягких игрушек продают свою продукцию проезжающим.) Когда поезд высаживает девочку с бабушкой с чемоданами прямо на берегу моря, там оказывается так же серо и дождливо, как дома.

Второй прелестный «детский» фильм -- «Урок плавания» бельгийца Данни де Вента, сделанный в технике перекладки. Четырехлетний Йонас впервые пришел с мамой в бассейн, и его все пугает: чужие голые люди, душ, страшная дверь с круглыми иллюминаторами, гомон, очередь из детей, которых инструктор учит прыгать в воду. Никто не заметил, как запаниковавшего малыша столкнули в бассейн для взрослых, и дальнейшая история, где Йонас самостоятельно спасается и находит путь обратно, когда в опустевшем бассейне гасят свет, -- это, в сущности, история мужского взросления. Будь я членом жюри, обязательно дала бы «Уроку плавания» приз.