Не столько счастливое совпадение, сколько отлично скоординированная работа артистов и продюсеров: московская аудиофирма SoLyd Records и «Школа драматического искусства» договорились приурочить презентацию (фактически -- просто полнометражный концерт в двух отделениях) диска We All Feel the Same Way музыкального ансамбля Jones, Jones к III Московской биеннале современного искусства, на которой вильнюсский барабанщик Владимир Тарасов показывал четыре своих аудиовидеоинсталляции под общим названием «Звуковые игры».

Конечно, бывают и просто совпадения: «Звуковые игры» выставлялись в Манеже, а тот зал в Театре Анатолия Васильева на Сретенке, где музицировало трио Jones, Jones, тоже называется «Манеж». Трио сложилось в 2006 году в Калифорнии, откуда родом и где теперь снова живут двое его участников -- саксофонист Ларри Окс и контрабасист Марк Дрессер. И трио на самом деле супергруппа: все трое четверть века назад уже вошли в историю новой импровизационной музыки благодаря легендарным уже коллективам -- соответственно саксофоновому квартету ROVA (Сан-Франциско), ансамблю Энтони Брэкстона (Нью-Йорк) и трио Ганелин--Тарасов--Чекасин (Вильнюс).

В отличие от сольного мультимедиапроекта Тарасова «Думая о Хлебникове», который он показывал в той же «Школе драматического искусства», трио Jones, Jones сознательно противопоставляет свои импровизации любым внемузыкальным программам, ассоциациям и толкованиям. Если угодно, это нефигуративная коллективная импровизация без каких-либо аллюзий к общепринятым формам и жанрам. А если они и возникают у слушателей, то так же непроизвольно, как мы видим знакомые очертания в облаках, абстрактной живописи или тестах Роршаха. Трио обходится без всяких намеков и цитат даже в композиции «Вы знакомы с (микротональной) мисс Джонс?», в которой обыгрывается название той джазовой песенки 1920-х годов, которую поет Робби Уильямс в саундтреке фильма «Дневник Бриджет Джонс». Да и само название Jones, Jones в сущности означает все что угодно -- любой предмет, любое чувство или свойство (особенно когда нужен эвфемизм). Но зато цепляющие слух микротоны у трио самые настоящие -- особенно у контрабасиста Дрессера, который не так давно адаптировал к своему инструменту электрогитарную технику tapping, только он извлекает ударом по струне не одну, а сразу две ноты.

В сущности, на презентации трое «Джонсов» показывали не сам диск, а процесс подготовки к нему -- как бы в виде этюдов, набросков, заготовок, к тому же, если сравнивать с живописью, в приглушенно-камерной технике сфумато. Даже называлась презентация не как диск -- «Мы чувствуем все одинаково», а The Instrumental Case (буквально «творительный падеж», фигурально -- «Случай сотворения»). Но и на концерте все так же строится по форме, которую барабанщик Тарасов сравнивает с сонатным адажио, когда композиция может разворачиваться как неторопливый речитатив -- с домузыкальных звуков и призвуков, из которых в конце концов будет отобрано то, что и составит ее неповторимый образ.

Вроде бы полная противоположность джазовой импровизации на хорошо всем известную тему. Но нет, музыка трио -- больше джаз, чем заученный мейнстрим: ее суть -- то, что внес джаз в искусство музыки, -- коллективная импровизация (или, если угодно, спонтанно сочиненная вместе композиция), в которой на равных участвуют все «Джонсы».

Не случайно одна из аудиовидеоинсталляций Тарасова In Between -- это зацикленный черно-белый киноэпизод. Экран поделен на три части: слева руки Дрессера (и струны периодически рассыпаются в пунктиры), справа -- руки Тарасова с его любимыми щеточками, которыми он превращает в ритм любой шорох и шелест. А между ними -- вращающееся колесо, сквозь которое просматривается вода, для знатока джазовой истории однозначно -- старый прогулочный пароход на Миссисипи, место рождения новоорлеанского джаза.

И бис на концерте-презентации: единственная в программе «громкая и быстрая» импровизация, заставляющая вспомнить «Уловку-33» -- главный хит трио Ганелин--Тарасов--Чекасин.