Летом этого года ожидается первая московская международная биеннале молодого искусства «Стой! Кто идет?». Случающиеся в Москве выставки поколения рожденных в начале 80-х позволяют относиться к новой биеннале со сдержанным оптимизмом.

Регулярное знакомство с молодым искусством убеждает, что первый, самый простой, но оттого не менее значимый шаг к успеху -- достаточный бюджет. В начале года в столице благодаря галерее M'AРС случился небывалый прецедент: огромное, почти музейное пространство галереи в два этажа (по десять залов на каждом) отдали «на растерзание» двум практически неизвестным в Москве художникам из Краснодара -- Андрею Блохину и Георгию Кузнецову. Они одновременно выставили двадцать (!) проектов, объединенных темой Recycle. Эмблемой выставки стал присутствующий на многих товарах знак со стрелочками, двигающимися по углам равностороннего треугольника. Знак вторичной обработки символизирует новый извод темы memento mori: утилизацию традиционных ценностей и понятий, их относительность и бренность. Несмотря на меланхолический мессидж выставки, получилась она задорной, аттрактивной, драйвовой, энергичной и мегазрелищной. По эстетическому воздействию в чем-то сходной с барочным натюрмортом XVII века, в котором тема бренности бытия с черепами и игральными картами становилась поводом предаться радостям визуального гедонизма, шикануть мастерством живописания разных драгоценных фактур и поверхностей. Студенты Художественно-промышленной академии города Краснодара устроили настоящий парад новых технологий, изобретательно и остроумно соединив различные жанры и методы contemporary art. Концептуальные экзерсисы Блохина на тему нового симулятивного семиозиса, впечатанного в универсальное средство коммуникации -- кредитную карточку, оформляются в виде огромных светящихся стендов, интригующих как странные замысловатые, удачные по дизайну пазлы. Пластические объекты Кузнецова живут гиперактивно. В одном зале в сиреневом мраке течет «река» из двигающихся водопроводных шлангов. Рядом стоит мигающее ветвями -- коленами канализационных труб с встроенными фонарями -- «дерево»: макабрический пейзаж постиндустриальной эпохи. Еще проект Егора: красивейшие, в духе картин маньеризма графические изображения движущихся людей впечатаны в опаковые слои и тоже оказываются пленниками вторсырьевых материалов -- полиэтилена и нержавейки.

Полиэтиленовые же мешки с мусором в другом зале образуют дышащий, мерцающий в темноте «сад камней». Благодаря воздухонагнетателям каждый из мешков, живя своей жизнью, медленно надувается, затем «выдыхает» воздух. Зрелище завораживает не меньше, чем созерцание философских садов камней Японии. Главная характеристика практически всех представленных молодыми краснодарцами проектов -- перфекционизм исполнения. От всей экспозиции получаешь впечатление, равноценное тому, что оставляет прогулка по хорошей интернациональной биеннале. Как говорили во времена конструктивизма, «сделанность» работ становится залогом удачного эмоционального контакта с новым искусством. Едва ли не больший, чем Андрею с Егором, респект надо выразить самой галерее М'АРС. Победившим в галерейном конкурсе «М'АРСово поле» художникам куратор Наталия Косолапова сделала выставку с бюджетом более 50 тыс. у.е.

Любопытно было после такого непредвиденного сюрприза посетить выставку куда более известного ровесника краснодарцев Ильи Трушевского. Она открыта в галерее «Стелла» на Мытной улице. Называется «Карты». Трушевский тоже любит искусство технологичное, инсталляции кинетические, образы интерактивные. В новой инсталляции он с помощью проекционных аппаратов и механизмов оживляет географические карты. Одна из них, России и сопредельных государств, сочится кровью и покрывается рубцами. Другая плюется черной, напоминающей нефть жидкостью. Третья, растительности СССР, на глазах зарастает разноцветной, специально выведенной в колбах Петри, плесенью. И ее благородно-охристый пушистый ландшафт напоминает колорит картин малых голландцев. Вообще в смысле интеллектуального приключения проект Ильи равноценен экспозиции краснодарцев. В нем и комментарий на тему «телесности» большой политики и географии, и умный диалог с поэтикой того же барокко, любившего алхимию, кунсткамеры, принимавшего мироздание подобием большого каталога-атласа. Но вот в смысле презентации с «Картами», на мой взгляд, есть некоторые проблемы. Малобюджетность, что называется, мозолит глаза. Пространство лишено внутреннего единства. Каждый объект воспринимается дискретно. Для полноценного переживания географии не хватает эффекта присутствия, иллюзии путешествия, нахождения внутри. Возможно, масштаб слишком лабораторный, камерный. По моему мнению, это проектное предложение, сны о чем-то большем. Эскизность вполне объяснима, если учесть, что бюджет этой выставки ровно в двадцать пять раз (!) меньше стоимости выставки в М'АРС, составляет две тысячи у.е. А это, если честно, в общем, даже не бюджет, а повод выяснить степень изворотливости и хитроумия художника и его универсальную квалификацию, от кинорежиссера до плотника. В общем, Трушевский тест сдал. Но если так будут финансироваться проекты молодежной биеннале, ничего, кроме разочарования, по ее поводу испытывать не будем.

К сожалению, надо признать, прошли благословенные времена, когда творческая мысль била ключом и заряжала жизнь мощной энергией. Да, квартирные выставки делались за бесплатно. Да, концептуалистам денег надо было по минимуму. Но в то время никакие денежные затраты не могли сравниться с тем главным, что генерировало искусство: производство новых смыслов, раскрывающих феноменологию жизни в ее разных аспектах, приближающих к Истине о человеке и бытии. Сегодня искусство, как и многие сферы культуры, находится в системном кризисе. Лучшие из лучших маются от незнания, какую стратегию им выбрать, на какую действительность реагировать. Для работы со сложными, принципиальными для науки человековедение текстами культуры не хватает ни времени (жить-то надо!), ни образования, ни сил. И вокруг эра безвременья: ханжество, лицемерие, риторика лжи. Вот и остается невеликий выбор. В худшем случае симулировать радикализм, взахлеб рассказывая о честности и очищающей силе нового тренда «гоп-арт», явившегося на волне рефлексии «романтиков» из хороших семей на якобы живительную, здоровую, природную энергию не вписанных в социум ублюдков. То есть как бы надо идти и резать руки о разбитые витрины, а потом писать по ним кровью. Такая карикатурная до неловкости реанимация 1968 года ни о чем, кроме слабости адептов и глубокой вторичности идеологов, не говорит. В лучшем случае можно быть честным перед собой и прорываться к потерянным эйдосам культуры. Пусть пока на правах комментатора, убеждающего не сложной конструкцией мысли, но сложным процессом ее сервирования, аранжировки. А чтобы радость процесса разделили все, каждая выставка сегодня должна быть конкурентоспособна с другими жанрами искусств. А за конкурентоспособность необходимо платить.