Музей изобразительных искусств имени А.С. Пушкина, кажется, всерьез решил примерить имидж навигатора по эпохальным сюжетам искусства Нового и Новейшего времени. Не успела закрыться выставка об итальянском футуризме, как, будьте любезны, добро пожаловать на экспозицию мастеров немецкого экспрессионизма. На очереди персональная выставка одного из главных скульпторов XX века Альберто Джакометти из собраний Швейцарии. Наконец, последний аксессуар нового, ладно скроенного «авангардного» костюмчика ГМИИ -- открывающаяся в начале следующей недели персональная экспозиция работ Ильи Кабакова в рамках его большого московского выставочного триптиха.

Проекты, посвященные футуризму и экспрессионизму, являются частью замечательной просветительской программы для российских любителей пластических художеств. Обе выставки составлены из произведений, хранящихся за границей. Большинство работ итальянских футуристов прибыло из итальянского Музея современного искусства Роверетто и Тренто. Все опусы немецких экспрессионистов из группы «Мост» хранятся в берлинском музее Bruecke (название в переводе с немецкого -- тот же «Мост»), основанном специально как архив знаменитого авангардного объединения. И «мостовцев», и футуристов в отечестве практически нет. Не собирали их наши меценаты начала прошлого века, а советская власть тем более. Так что выставки, без преувеличения, можно назвать историческими для России.

Впечатления от обеих экспозиций все же разнятся. Как отмечалось в рецензии на футуризм, экспозиция грешила чрезмерной строгостью академической подачи. Та выставка, на мой взгляд, сумела растормошить в сознании современного зрителя эпоху великих экспериментов лишь отчасти. Ведь главные заслуги футуризма не в сфере пластической даже, а в сфере идей, смыслов и приключений языка; в том числе непосредственно в новом, «наглядном» словоупотреблении и визуализирующих себя речевых конструкциях. Для того чтобы разговорить эпоху как следует, необходимо было создавать выставку интерактивную, оппозиционную духу музейного архива.

В случае с экспрессионистами выставка (кураторы: Магдалена Меллер, Елена Рымшина) удалась вполне. Классическая, памятная по «Декабрьским вечерам» подача не портит ее нисколько. Ведь идеология экспрессионистов -- творение новой, самодостаточной, говорящей сама за себя, пластической, визуальной формы. Практически все привезенные работы высочайшего качества. Музей Bruecke был учрежден в 1964 году патриархом экспрессионизма Карлом Шмидтом-Ротлуфом на основе работ, переданных участниками объединения и их семьями в качестве собрания лучшего, что было создано группой.

Группа «Мост» появилась в 1905 году. В нее вошли не желавшие идти в академический и даже импрессионистический мейнстрим студенты архитектурного факультета Высшей технической школы в Дрездене Эрнст Людвиг Кирхнер, Фриц Блейл, Эрих Хеккель, Карл Шмидт-Ротлуф. История ее насчитывает без малого восемь лет. За это время «Мост» принимал новых членов, со многими расставался. Устраивал передвижные выставки. Выходили тексты, манифесты, менялись адреса. С 1910 по 1913 год «мостовцы» жили в Берлине.

Даже на уровне манифестов идеолога группы Эрнста Людвига Кирхнера художники провозглашали свободу творчества. В пику иным радикалам Новейшего времени они отстаивали Человека и его выстраданный взгляд на вещи. Именно что выстраданный. Правильная картина мира деформирована. Но не в угоду некоей выспренней, как в ар нуво или в югендштиле, стилизации. А в угоду честной простоте собственных эмоций, слепком которых и понималась картины. В прекрасном каталоге выставки исследователь Юрий Маркин, говоря о новом мире символов и знаков экспрессионистической живописи, точно формулирует: «Линия контура и цветовое пятно... становились самоценной ипостасью и тяготели к перерождению друг в друга. Свет и светотень полностью исключались как формообразующие средства; их функцию принимал на себя цвет, но он тоже оставался сугубо духовным компонентом изображения». Вопящие цветовые плоскости оконтуривались четкими темными линиями. Понятно почему. Исследователи единодушны в том, что художественный метод «мостовцев» в немалой степени был вдохновлен немецкой средневековой и ренессансной (эпохи Дюрера) гравюрой на дереве. Элементарный, брутальный, иногда подобный эмблеме, иногда -- лубочной картинке рисунок будто противостоял хаосу неугомонной, кричащей цветности мира. И перспективное строение, словно неумелое: мир видится в остром ракурсе сверху. Так что возникает катастрофическая неустойчивость изображения, которую Юрий Маркин проницательно сравнил с апокалипсической неустойчивостью «гибельного пространства» евангельских гравюр Дюрера со сценами страстей Христовых.

Только в картинах и ксилографиях немецких экспрессионистов такую апокалипсическую неустойчивость приобретал современный им город, скалящийся гримасами сутенеров, кокоток и буржуа. (Другой прототип экспрессионистической образности -- конечно же пластика примитивных и традиционных африканских культур.) Кирхнер, покончивший с собой в 1938 году после нацистских репрессий по обвинению в «дегенеративном искусстве», был великим живописателем этих корчей и гримас «большого города».

Удивительное ощущение: смотря сейчас на ксилографии «мостовцев» с протуберанцами широко шагающих штрихов вокруг непроглядной ночной тьмы, дивишься брутальной хрупкости этих изображений, с одной стороны, очень грубых, неотесанных, с другой -- ранимых, незащищенных, готовых вот-вот рассеяться, рассыпаться, раствориться в бесформенном. Тот же восторг перед брутальной хрупкостью испытываешь и глядя на образцы средневекового искусства, на витражи например.

«Мост» названием первого объединения экспрессионистов был выбран не случайно. Они сами хотели связывать все самое честное, новаторское в искусстве XX века. Преодолевать программную узость и келейность. Потому на выставке впечатляют непреднамеренные, но такие «переправильные» сближения «мостовских» композиций с картинами русских кубофутуристов, с творениями Ларионова и Гончаровой. Исторический факт: в январе 1912 года «мостовцы» участвовали во второй московской выставке «Бубнового валета».