Смерть Александра Исаевича Солженицына побудила нас познакомить российских читателей с содержанием очерка о выдающемся писателе и борце с тоталитаризмом, который увидел свет на страницах чилийской газеты Prensa в далеком 1972 году. Сам факт появления подобной публикации в стране, расположенной, казалось бы, на краю земли, на юге Западного полушария, наглядно свидетельствует о том, что информация об истинном положении дел в Советском Союзе, несмотря на «железный занавес», проникала во все уголки планеты. И мыслящие люди за рубежом знали об истинном положении дел в социалистическом государстве гораздо лучше, чем его простые граждане, от которых тщательно скрывалась правда.

Автор Эдуардо Фрей Монтальва назвал свою статью «Одинокий человек». Жизнь и судьбу Александра Солженицына он определил, прибегнув к выражению немецкого писателя Стефана Цвейга, как «борьбу совести против насилия». Это ключевая идея проходит красной нитью через все сравнительно небольшое по объему произведение. Пронзительный очерк читается на одном дыхании. Его язык настолько яркий и образный, что трудно удержаться от соблазна обильного цитирования.

Фрей ставит Солженицына в один ряд с Львом Николаевичем Толстым и Федором Михайловичем Достоевским, высоко оценивая его литературное творчество. Как и Толстой, он мастерски изображает эпоху и создает самые разнообразные человеческие типы, десятки персонажей со своими особыми чертами, живущими на страницах его книг собственной полнокровной жизнью. Как и Достоевский, он пытается проникнуть в самые сокровенные уголки человеческой души, доискаться вместе со своими героями, ведущими горячие споры, до первооснов человека, понять, каково его истинное предназначение.

Далее автор сосредоточивается на общественной значимости Александра Исаевича: "Хотя его произведения, несомненно, производят огромное впечатление, сегодня нас особенно впечатляют его жизнь, его борьба, которую он ведет в одиночестве». Эдуардо Фрей Монтальва уточняет: «Объяснение тому, как ему еще удается бороться, можно найти в его книгах. Никто не в состоянии сломить человека, жившего в «круге первом» и имеющего опыт «одного дня Ивана Денисовича». Все это можно прочитать на его лице. По нему разлиты мир и спокойствие. Это лицо доброго, выдержанного, несокрушимого человека. Он может быть необыкновенно сильным, не прибегая к насилию, он излучает мягкость, которая оказывается тверже скалы, потому что в ее основе лежит доброта и вера».

Фрей отмечает, что, находясь в изоляции, Солженицын испытывает на себе гнет официальной власти, которая хочет заставить его замолчать, периодически предпринимая против него новые атаки. Его, в частности, обвиняют в том, что он сдался в плен нацистам и служил в гестапо. Трудно придумать более чудовищное и нелепое обвинение, но мы живем в такие времена, когда подобная дьявольская тактика применяется очень часто. Чем абсурднее ложь, тем лучше служит она поставленным целям.

В одном письме, сообщает Фрей чилийским читателям, Солженицын горько сетует на то, что даже суд родной страны не желает его выслушать. Трудно понять, как он, одинокий и загнанный в угол, еще в состоянии сопротивляться. Всякий другой покорился бы или был сломлен. И этого русского человека, который так любит свою землю, не хочет уезжать, хотя в любом другом месте он был бы богат и пользовался заслуженной славой, обвиняют в предательстве!

Чилийский автор здесь опять проводит аналогию с Федором Достоевским, которому тоже приходилось терпеть преследования. Он тоже прошел через каторгу и ссылку, но теперь уже никто не помнит имен его тюремщиков. То же самое, по убеждению Фрея, произойдет и с Солженицыным. Его хулителей, несмотря на всю их власть, ожидает забвение, а Солженицын останется вечной славой России.

Автор не скрывает восхищения мужеством, несгибаемой волей и высочайшими морально-духовными качествами Александра Солженицына. «Он защищает не определенный общественный или политический строй, а священные и непреходящие ценности. Именно поэтому его одинокая фигура освещает все вокруг, и его слово не знает границ. Никто не может заглушить его голос».

Борьба совести и насилия, подчеркивал Эдуардо Фрей Монтальва, проходила на протяжении всей истории. Угроза тех, кто обладает силой, сопровождали человека с первых шагов, но сегодня он, несомненно, стал еще сильнее. Современное государство располагает средствами, о которых не могли мечтать самые жестокие монархии.

Эссе заканчивается таким пассажем: «Если бы со всех широт к нему могли прийти весточки, в них были бы лишь слова благодарности, потому что его одинокий пример облагораживает людей».

«Этот великий русский, ныне преследуемый, -- резюмирует автор, -- когда-нибудь обязательно будет признан и у себя на родине, потому что в конце концов ни один народ не отказывается от собственных гениев». Как видим, эти слова оказались провидческими. Прошло много лет, были сметены все барьеры на пути писателя в Россию, и творчество Александра Солженицына в полном объеме стало доступным отечественным гражданам. А сам он вернулся на родину.

Не менее интересна судьба человека, написавшего очерк о Солженицыне в далекой Чили. Эдуардо Фрей Монтальва (1911--1982) -- выдающийся политический и государственный деятель Чили, основатель и исторический лидер Христианско-демократической партии, занимал пост президента страны с 1964 по 1970 год. Многогранная деятельность Эдуардо Фрея не ограничивалась рамками собственной страны, распространяясь и за ее пределы. В 1961 году он был избран руководителем Христианско-демократического интернационала, с 1978 года являлся одним из членов комиссии Север--Юг, возглавляемой Вилли Брандтом.

В 1963 году в качестве сенатора Эдуардо Фрей Монтальва побывал в Советском Союзе. Его перу принадлежат работы «Чили, неизвестная страна», «Политика и духовность», «История политических партий Чили», «Мандат истории и требования будущего», «Гуманистическое послание» и ряд других.

В 1998 году на русском языке увидели свет избранные произведения, куда вошла и статья об Александре Исаевиче. Она служит наглядным подтверждением широкой эрудиции автора. В его трудах неизменно фигурировали имена зарубежных философов, писателей, общественных деятелей. В том числе российских -- Николая Гоголя, Николая Бердяева, Бориса Пастернака, Андрея Сахарова. Особая ценность цитированного нами произведения заключается в том, что оно было написано в далеком 1972 году, когда мытарства Солженицына были в самом разгаре. Автор не дожил до возвращения «одинокого человека» на свою многострадальную родину.

А вот другое свидетельство всемирной известности неутомимого борца с тоталитаризмом. На этот раз прозвучавшее в устах венесуэльца Хулио Сесара Пинеды. Он буквально по горячим следам откликнулся на смерть великой личности, рассказав в газете El Universal, издающейся в столице Венесуэлы Каракасе о встречах с выдающимся российским театральным режиссером Юрием Любимовым, с которым познакомился в пору своей дипломатической деятельности. Не раз после знаменитых спектаклей вместе с тогдашним послом Регуло Бурелли Ривасом, великолепным знатоком и ценителем русской культуры они конфиденциально беседовали о диссидентском движении в России. Разумеется, речь заходила и об Александре Солженицыне, чьи произведения высоко ценил художественный руководитель Театра на Таганке. Своим воспоминаниям автор предпослал весьма выразительный и трогательный заголовок, не требующий перевода: Da Svidania, Solzhenitzin. Они заканчиваются такой фразой: "Если бы довелось оказаться в Москве в печальные дни, то я наверняка пошел бы за гробом и произнес бы эти слова".

Излишне говорить о том, что и в этой латиноамериканской стране читающая публика была прекрасно осведомлена о многочисленных трудах великого писателя и мужественного общественного деятеля, выдворенного властью за пределы Отечества.