Председатель совета директоров и гендиректор софтверной компании Parallels Сергей БЕЛОУСОВ -- один из очень немногих российских IT-бизнесменов, известных мировому рынку. В беседе с нашим корреспондентом г-н Белоусов с точки зрения западного предпринимателя рассказал, почему в России нет ни одного серьезного венчурного фонда, каковы особенности российского IT-рынка и какие наши идеи ценятся мировой IT-индустрией.

-- Ваша компания растет на 100% в год, утверждаете вы. Настораживающе быстро.

-- Бизнес нашей компании завязан на технологиях и каналах сбыта. Разработка технологии -- это, по сути, разработка нефтяной жилы. Когда искали, роста не было, как только нашли -- бизнес пошел. Наращивать продажи можно высокими темпами. Это же не сервисный бизнес. А большинство компаний отечественного IT-рынка связано либо с продажами чужих продуктов, либо с сервисом, например, аутсорсингом. Там расти с такой скоростью сложновато. Впрочем, есть еще вариант покупки другой компании для ускорения собственного развития.

-- Прогнозировался всплеск слияний и поглощений к 2008 году. Но консолидаций по-прежнему нет.

-- Я занимаюсь IT-бизнесом 16 лет и постоянно читаю о взрыве процесса слияний и поглощений. Это нормально, когда консолидация идет существенно медленней, чем создание новых компаний. Вообще процесс консолидации -- свойство статических рынков. Если рынок развивается слабо, на нем начинаются процессы объединений, потому что другого способа развиваться нет.

-- А российский рынок растет, напротив, быстрее всех остальных в мире.

-- Поэтому консолидация для него несвойственна. Когда вы покупаете какую-то компанию, чаще всего цель одна -- вырасти. На покупку вы тратите определенную сумму денег, на интеграцию -- какое-то количество усилий. А когда рынок быстро растет, как российский, покупки не имеют большого смысла. Можно вырасти и без них.

-- Есть и другая причина, почему консолидация не распространена -- российский IT-рынок не публичен.

-- Я бы не стал утверждать этого обо всех компаниях. В России есть несколько характерных классов IT-игроков, и все они очень разные. Есть сервис, дистрибуция. Еще часть рынка активно занимается аутсорсингом. Этот сегмент развивается со своей динамикой. Отдельный класс -- интернет-компании или компании, разрабатывающие продукт исключительно для российского рынка. Например, «1С». Есть компании-разработчики технологий и продуктов, продающихся не только в России, но и в мире. Крупных среди них немного.

У российского IT-рынка есть ряд особенностей, которые надо учитывать. Во-первых, он обладает ограниченным количеством человеческих ресурсов. Когда они заканчиваются, восполнение идет медленно, в том числе из-за демографических проблем 90-х и недостаточного количества выпускников вузов. Во-вторых, в Россию практически не привозят разработчиков из других стран. Есть очевидная проблема языкового барьера -- многие по-прежнему плохо говорят по-английски. В-третьих, в России стремительно растет дисбаланс между стоимостью и качеством жизни. Наш ведущий программист в Сиэтле за те же деньги может получить гораздо больше благ цивилизации в виде низких банковских процентных ставок, больших возможностей для хорошего отдыха, более дешевой стоимости недвижимости и продуктов массового потребления, в общем, более высокое качество жизни.

-- Parallels создавалась благодаря, в частности, венчурному капиталу. Венчурные фонды в России возникают во множестве, но интересных проектов не хватает.

-- В России действительно появляется большое количество фондов. Но в большинстве они фикция. В Америке очень развито венчурное финансирование, а Европа и Юго-Восточная Азия по степени развития этого рынка отстают от США на 10--15 лет. Достаточно большое количество венчурных фондов в России -- это небольшие группы людей, которые собрались и решили: если мы найдем парочку проектов, то вложим в них деньги. Может быть, у них и денег-то своих нет.

Фонды, инвестирующие в стартапы, тоже должны быть направлены на международный рынок. Поэтому модель фонда, которая инвестирует только в российские компании, не рассматривая зарубежные, -- это странная модель, с моей точки зрения.

-- А как бы вы искали деньги, если были бы на месте молодой технологичной российской компании?

-- Я бы рассмотрел некую комбинацию между российским фондом -- его размер значения не имеет, он будет исполнять сервисную функцию, и западным. Для небольшой российской компании лучшая комбинация -- это разные по профилю и географии фонды.

-- Какие крупные венчурные фонды в России вы бы назвали?

-- Я считаю, что на данный момент в России пока нет ни одного крупного серьезного фонда.

-- А с точки зрения венчурного инвестора в какой российский -- с прицелом на международный рынок -- стартап вы вложили бы деньги?

-- Мы уже финансируем несколько проектов. Но это не российские компании. А в России у них только разработка. Это софтверные компании.

-- Какие российские компании пользуются уважением на западном рынке?

-- Касперский, «1С». Хотя компания Бориса Нуралиева специфическая, но тоже хорошая. Еще -- «Яндекс». Но все это штампы. Из необычных -- Mamba. Это компания, у которой очень интересная бизнес-модель.

-- Что в ней особенного?

-- В мире больше нет компаний с такой бизнес-моделью. Она уникальна и хорошо работает. Это не связано с профилем компании. Службы знакомств есть во всем мире, но работают они хуже.

-- А почему?

-- Объяснить не могу. Хотя я знаю тех, кто ее создал, и думаю, что это в какой-то степени коммерческая тайна. Вы сами пользуетесь Mamba?

-- Не пользуюсь.

-- Все, кто пользуется, не признаются (смеется). А это 25% пользователей российского Интернета.

-- А вы пользуетесь Mamba?

-- Я подробно ее изучал: рассматривал варианты подобных проектов. Но поскольку не разбираюсь в Интернете, заниматься ими не стал.