Принимающие участие в тренингах Судзуки молодые российские актеры -- участники таганковской "Электры" Нана Татишвили и Олег Толкунов и режиссер Рузанна Мовсесян, которая к Чеховскому фестивалю 2010 года будет ставить в Японии "Дом с мезонином", считают, что японские тренинги пригодятся им и в московской жизни.

Олег ТОЛКУНОВ: -- Русские актеры немного расхлябаны по своей природе, им бы поиграть, подвигаться, а здесь, в тренингах, у нас есть четкие статические точки. У японцев нет системы Станиславского, и они просто выполняют то, что от них требует Судзуки. Но они держат партнера, даже невидимого. Они умеют концентрироваться. Умеют отделять тело от голоса и снимать зажимы. Они много работают с мячами, оружием, чтобы выработать рефлекс и более точно работать с помощью рук. Для нас это полезно еще и потому, что нельзя жить в одной системе. Надо уметь отказываться от своих привычек и знаний. Мы и в театре знаем: к "Электре" нельзя не готовиться, уповая на то, что если забудешь что-то, можно будет оправдать. Здесь очень жесткая форма, голос и "синхрон".

Здешние актеры работают и за монтировщиков, и за рабочих сцены, и за уборщиков. Пойти искупаться и выпить -- нет. У них слишком тяжелый график, чтобы расслабляться.

Нана ТАТИШВИЛИ: -- Это очень полезная техника. Занимаясь вокалом, я знаю, что такое тренировать дыхание и говорить не «на связках». Когда это получается, из тебя выходит огромный звук, а физически ты его не ощущаешь, вот что здорово. Тело артиста должно быть такое же сильное и мудрое, как и дух. В Японии только этим и заняты, а в Москве такое организовать очень сложно, но тело требует. Ты готовишь свое тело, как станок, для репетиции, чтобы не сразу вступить в нее с улицы, из метро.

Может, это не всем подходит, но мне -- да. Я люблю сопротивляться, люблю, когда со стороны режиссера есть прессинг. Меня это стимулирует. К тому же насколько Судзуки бывает жестким на репетициях, настолько он трогательный человек в жизни. На площадке -- да, может палкой поправить, толкнуть, чтобы ты удерживал центр тяжести. Но никакого криминала.

Рузанна МОВСЕСЯН: -- Мне тренинг дает стопроцентное ощущение того, что ты существуешь. Такое же ощущение меня не покидало, пока я училась у Гинкаса. По степени напряженности и выкладки, в том числе и физической, это близкие вещи. Вообще голова у всех артистов работает одинаково. Просто наша система так устроена, что от актеров ничего не требуется. Здесь же уровень ожиданий таков, что если актер будет существовать, как он привык, его, мягко говоря, не поймут. Они с утра до вечера репетируют. У них каждодневный двухчасовой тренинг, а вечером еще прогон перед спектаклем. У них нет и намека на звездность. Они меняются ролями и на сцене, и в жизни. Позанимались, мы все уходим, а японцы без звука взяли швабры и все вымыли. А главная актриса Судзуки сидит на репетициях и записывает все его замечания.

Представить такую ситуацию у нас ни в одном театре не могу. Наши артисты часто существуют так, как будто в театре их мучают. Хотя как только театр начинает тебя мучить, это становится неприличным, стыдным занятием для взрослого человека. С другой стороны, чего мы ждем от русских артистов, если им не предлагают идею такого уровня? Эти верят Судзуки и восхищаются им. Поэтому результат их работы впечатляет весь мир.