Отношение российских средств массовой информации к Марии Шараповой -- несомненно, лучшей на сегодняшний момент теннисистки, играющей за Россию, -- выглядит в высшей степени непрофессиональным. Когда Шарапова отказывалась играть за сборную или неудачно выступала на Кубке Кремля в Москве, ссылаясь на травму плеча, ее обвиняли во всех смертных грехах -- от зазнайства и антипатриотизма до банальной симуляции. Но стоило только ей выиграть в январе нынешнего года уже третий в карьере турнир «Большого шлема» -- "Аустралиен Оупен" и приехать играть за сборную в матче с Израилем, как тут же отечественная пресса начала заходиться от восторга.

Понятно, что все люди, пишущие о спорте, не могут преодолеть в себе комплекс болельщика. Но этот комплекс не должен забивать честного взгляда на объект "боления". Даже если Маша приехала играть за Россию в Кубке федерации только потому, что очень хочет выступить на летней Олимпиаде-2008 в Пекине и по правилам обязана хотя бы раз засветиться в национальной сборной, даже если у кого-то из других российских теннисисток есть зависть или неоднозначное отношение к едва ли не самой успешной отечественной спортсменке начала века -- все это не повод в оценках Шараповой исходить из любых критериев, кроме качества самой ее игры.

Машу можно любить и не любить, но не отдавать ей должное как честной спортсменке, играющей на максимуме возможностей, было бы просто нечестно. Да, у сборной России в Кубке федерации есть шанс опять встретиться со сборной США, и тут перед Машей, живущей в Штатах и имеющей там коммерческие интересы, встанет непростая проблема: играть или отказываться. Да, у Шараповой, как и у каждого живого человека, бывают триумфальные матчи и турниры, а бывают резкие спады. Но ее травмированное плечо едва ли было отговоркой: по крайней мере пока на корте (а игру можно оценивать только на корте) она не давала поводов обвинять себя в симуляции, сражаясь даже тогда, когда ей явно было больно.

Понятно, что в отношении обывателей к каждому великому спортсмену (как, впрочем, любого представителя публичной профессии) от любви до ненависти один шаг. Мы готовы неумеренно восторгаться своими кумирами в момент их триумфа и яростно низвергать их с пьедестала при первом же поражении, забывая напрочь все наши прошлые оценки. Но наши естественные болельщицкие эмоции не должны распространяться на фундаментальные оценки того или иного спортсмена в средствах массовой информации.

Выиграв три турнира «Большого шлема», Шарапова уже вписала свое имя в историю мирового и российского тенниса как великий игрок. И в своем дебютном матче за сборную России против Израиля, даже если этот матч вообще останется единственным в ее карьере, Маша ни на секунду не дала повода усомниться в своем честном и профессиональном отношении к делу. Причем на фоне беспрецедентно хамского поведения израильских болельщиков и очевидного психологического давления.

Все-таки в последние годы в блестяще выступающей в Кубке федерации российской сборной -- сильнейшей команде мира в ХХI веке -- еще ни разу не было столь очевидного первого номера при столь неочевидной способности других теннисисток выиграть одиночные поединки. При этом Маша еще очень молода, чтобы спокойно пережить этот груз заведомого лидерства в первом же матче за сборную, с которой --в основном благодаря слишком негативным оценкам ее прежних отказов в СМИ -- у нее сложились непростые отношения. Но в итоге Маша уверенно выиграла обе свои одиночные встречи, сделав максимум возможного для своей команды.

Своей игрой и отношением к делу Маша заслужила профессионального отношения к себе тех, кто пишет об игре, а не о гламурной составляющей жизни Шараповой. Она, если уж мы гордимся ее успехами именно как российской теннисистки, хотя по части теннисного образования с Россией ее не связывает ничего, заслужила полное право быть «нашей Машей». И потому мы должны относиться с той же мерой объективности и человеческого сочувствия в трудных ситуациях, как относимся к другим российским теннисисткам.

Так уж получилось, что на освещении карьеры Шараповой в российских СМИ будет проверяться их способность делать свое дело хотя бы наполовину профессионально от того уровня, как делает свое дело сама Маша.