Взрыв у здания МВД Ингушетии прозвучал ровно на следующий день после того, как президент этой республики Мурат Зязиков отчитался перед премьер-министром России Владимиром Путиным о прекрасных результатах, достигнутых Ингушетией в сфере стабилизации и процветания. Так и сказал: «Хочу поблагодарить вас за те социально значимые проблемы, которые с помощью вашего поручения мы смогли выполнить». И уточнил: «Активно идет работа в оползневой части, где в текущем году будет построено 500 жилых домов».

Ингушский лидер еще много чего говорил о высокой рождаемости, которую в республике понимают как вопрос национальной безопасности и потому уделяют ей большое внимание, и о будущей рекреационной зоне в Джейрахском ущелье, куда однажды приедут туристы. Взрыв у здания МВД Ингушетии, без сомнения, наглядно продемонстрировал, как далек еще день приезда туристов в Джейрахское ущелье и как много проблем у национальной безопасности на Северном Кавказе помимо высокой рождаемости.

К примеру, президент соседней с Ингушетией Чечни Рамзан Кадыров вчера был вынужден публично комментировать слухи о якобы совершенном на него покушении, которые в последние дни уже были несколько раз опровергнуты грозненской пресс-службой. В соответствии с этими слухами, надо сказать, весьма упорными, покушение было совершено примерно полторы недели назад. Слухи уже обросли принципиально непроверяемыми подробностями: говорят, что в чеченского президента стреляли в его родовом селе Центорой и душой заговора был кто-то из его достаточно близких родственников, работающих в президентской охране.

И вот вчера во время встречи с министром образования Анзором Музаевым Рамзан Кадыров вдруг сам заговорил о покушении. Он сказал, что обстановка в Центорое безопаснее, чем в Овальном кабинете вашингтонского Белого Дома, а слухи об инциденте распускают «или ваххабиты, или провокаторы, гонящиеся за дешевыми сенсациями» -- «шакалы и прихвостни, у которых самим в лес уйти кишка тонка». По версии г-на Кадырова, в безопасном Центорое всего-навсего обнаружили трех студентов, увлекающихся экстремистской литературой. Два студента после профилактических бесед отправились домой, а третий находится в бегах, потому как профилактических бесед опасается или действительно что-то скрывает.

Но Северный Кавказ регион особенный -- слухи там распространяются быстрее радиосигнала и имеют тем большее значение, чем сильнее их пытаются опровергнуть. Точно так же несколько недель назад получилось с заявлением пресс-службы чеченского президента, которая ни с того ни с сего объявила, что никаких кадровых перестановок в республике не планируется. До этого заявления в Москве и Грозном поговаривали о некоем кадровом предложении, которое г-н Кадыров получил якобы во время одного из своих весенних визитов в российскую столицу и которое означало, что президентом Чечни в общем-то может быть не только он. Это были только слухи, которым заявление пресс-службы президента Чечни в одно мгновение дало материальную форму.

Примерно такая же история может получиться и с покушением, которое даже если и было, имело шанс пройти незамеченным, если бы его не стали обсуждать. И, само собой разумеется, президент республики, про которого говорят, что по нему стреляют, -- это уже не совсем тот же самый президент республики, про которого такого не говорят. Даже если в Центорое на самом деле спокойнее, чем в Вашингтоне.

Между тем разговоры о покушении возникли не впервые. Впервые они появились в день гибели Ахмата Кадырова, когда его сын Рамзан приехал в Кремль. Его непарадный облик, по одной из версий, объяснялся тем, что его попросту привезли из клиники, где он лечился после ранения, полученного в ссоре с собственной охраной. Сами по себе ссоры Рамзана Кадырова с приближенными командирами не такая уж редкость.

Один из них, теперь уже бывший замминистра МВД Чечни Аламбек Ясаев, по некоторым данным, был причастен к ликвидации в Москве осенью 2006 года командира спецгруппы ФСБ Мовлади Байсарова -- некогда также близкого товарища Рамзана Кадырова и его отца, который в какой-то момент предпочел играть собственную партию. Спустя несколько месяцев после убийства Байсарова Аламбек Ясаев собрал своих односельчан из Ойсхары и спросил у них, до каких пор они намерены терпеть произвол центороевцев. Карьера замминистра, естественно, прервалась. Похожие истории произошли с бывшим командиром батальона МВД «Юг» Муслимом Ильясовым, ичкерийским генералом, сдавшимся еще Ахмату Кадырову и возглавившим один из батальонов, сформированных из бойцов кадыровской охраны. И с Артуром Ахмадовым, который также воевал на стороне сепаратистов, но после был у Ахмата Кадырова начальником штаба, а потом и заместителем командира республиканского ОМОНа.

И уж совсем широкую огласку получили конфликты Рамзана Кадырова с офицерами российского Министерства обороны Сулимом Ямадаевым и Бисланом Элимхановым, которые возглавляли спецбатальоны «Восток» и «Запад» федеральной 42-й дивизии. Батальоны, само собой, не могли подчиняться чеченскому президенту, что категорически не устраивало последнего, поскольку он хотел бы, чтобы в Чечне не оставалось не зависящих от него силовых структур. «Запад» и «Восток», подвергшиеся беспрецедентно жесткой атаке со стороны президента Кадырова с интервалом приблизительно в год, устояли, хотя пережили переаттестацию и в значительной мере были выведены из Чечни в состав российских миротворческих корпусов в Абхазии и Южной Осетии.

Но если именитым командирам не к лицу «уходить в лес» (им проще совсем уехать из Чечни), то число «уходящей в лес» обычной сельской молодежи явно больше одного центороевского студента, читавшего ваххабитскую литературу. Рабочих мест в Чечне по-прежнему мало, а чистая пропаганда не может работать вечно. И вот под Шатоем совсем недавно был замечен отряд боевиков, который переходил вброд горную речку в течение нескольких часов. Даже если через речку несколько раз подряд переходили одни и те же десять человек, возобновившиеся новости о нападениях на населенные пункты и армейские колонны в горно-лесистой части Чечни заставляют усомниться в том, что там наконец достигнут вашингтонский уровень безопасности.

В Грозном, похоже, нервничают, и не только из-за слухов про покушение на президента и из-за активизации боевиков. Активизация, в конце концов, всегда происходит летом. Но это лето отличается от прежних. Уверенность Рамзана Кадырова в собственном политическом будущем до мая 2008 года в большой степени была связана с пребыванием Владимира Путина в должности президента. После того как президентом стал Дмитрий Медведев, Рамзан Кадыров стал явно менее самоуверен. Как и многие другие региональные руководители (не только на Кавказе), он понимает, что всевозможные конкуренты, даже те, кого ему удалось с успехом выплеснуть из таза чеченской политической жизни, рассматривают приход нового главы государства как окно возможностей для реванша.

Кстати, мысль связать подковерную борьбу за власть с активностью боевиков относилась бы к области бреда где угодно, только не на Северном Кавказе, где в локальных обществах все всех знают и все со всеми связаны. В конце концов, напали же боевики на Нальчик осенью 2005 года, через пару недель после инаугурации нового президента Арсена Канокова, -- и многие аналитики всерьез говорили потом, что атака могла быть если не инспирирована, то спровоцирована местным МВД, которому новый президент не понравился.

Г-н Кадыров пока не знает до конца, каковы планы нового президента в отношении Чечни и его лично, и даже июльский визит высших чиновников президентской администрации Сергея Нарышкина и Владислава Суркова в Грозный не внес в это дело окончательной ясности. Рамзан Кадыров старается добиваться встреч с новым первым лицом -- последняя состоялась 25 июля, но прошла без большой взаимной теплоты. Рамзан Кадыров говорил президенту, как и его ингушский коллега Зязиков премьеру, о стабильности и туристическом будущем. Дмитрий Медведев сухо рекомендовал обратить внимание на кадры.