«Люди как люди... в общем, напоминают прежних... квартирный вопрос только испортил их». Эта расхожая булгаковская цитата приходит в голову при изучении результатов мартовского опроса, проведенного Всероссийским центром изучения общественного мнения. Наши сограждане пытались рассказать социологам, как выглядит российская мечта. Опрашиваемые могли выбрать из списка до пяти элементов хорошей жизни -- от желаемого количества детей до садового участка в пригороде.

Но самое интересное начинается потом. ВЦИОМ сравнил идеалы наших современников с образом мыслей последних советских людей. Такой же опрос проводился в почти забытом 1991 году. Выяснилось, что тройка лидеров практически не сменилась -- вечные ценности семьи, работы и крыши над головой сохранили свою значимость. Но приземленные, конкретные мечты 1991 года подчас насмешили бы тех, кто живет сейчас.

Хорошая жизнь -- это, по-видимому, такая жизнь, какой бы нам хотелось. И ее атрибуты -- это то, о чем мы мечтаем, но пока не можем получить. Однако как только достигаем желаемого, выясняется, что это не помогло: хорошая жизнь отодвигается немного дальше. Когда щи становятся густы, человек начинает присматриваться к жемчугу.

16 лет назад в список элементов хорошей жизни входили очень странные вещи. Странные для нас нынешних -- вот, к примеру, 19% россиян образца 1991 года заявляли, что для хорошей жизни нужен цветной телевизор. Эту бытовую технику мы получили, ныне черно-белый приемник непросто даже отыскать в продаже -- и немедленно цветной ящик перестал быть элементом хорошей жизни. Сейчас лишь один человек из сотни ценит эти приборы столь же высоко, как ранее. С 27 до 3% снизилось число людей, считающих, что хорошей жизни соответствует красивая одежда. И это теперь атрибут, скорее, привычный, стандартный, в нем нет ничего особенного. 29% в 1991 году упомянули о путешествиях за границу. Границы открыли и приблизили -- катайся не хочу, пограничные столбы на Чудском озере и под Оренбургом. В результате с хорошей жизнью международный туризм теперь ассоциируется нечасто -- лишь 13% голосов.

Практически все конкретные, осязаемые материальные блага за прошедшие 16 лет упали в рейтинге народных чаяний. За дачу в 1991-м голосовали 18%, сейчас только 6, за садовый участок -- 27%, ныне лишь 9. Сохранили позиции автомобили, упорно включаемые в список атрибутов хорошей жизни (38% в 1991-м и 34% в наши дни). Резко вырос в цене только малодоступный «собственный дом» -- с 46 до 69%.

Наконец, значительно снизилось количество поклонников извечной мечты иметь «много денег». Такое богатство само по себе, без уточнения происхождения капитала атрибутом хорошей жизни называют 29% опрошенных. В 1991 году об этом мечтал 41 человек из ста. Зато повысился интерес к «высокооплачиваемой работе» -- с 49 до 57%.

Постсоветская история постепенно приучает россиян к тому, что пахать надо только за деньги. «Интересная работа» или, например, «работа, приносящая пользу обществу», -- это сейчас не от хорошей жизни. За общественную пользу ратуют 8% (было 21), за интересный труд --30% вместо 43 в 1991 году.

Зато в число атрибутов хорошей жизни теперь все чаще включаются семейные ценности. Так, счастливый брак и раньше ценили весьма высоко -- 45%, но теперь это отметили почти две трети опрошенных -- 65%. Выше этого котируется только собственный дом. "В рост" пошли и дети: 27% для хорошей жизни необходимы два ребенка в семье (16 лет назад таких было только 19%). Почти вдвое выросло число тех, кто считает, что детей должно быть трое, сейчас это входит в понятие хорошей жизни у 11% опрошенных. Однодетная семья редко является идеалом: это хорошая жизнь для 6% россиян (в 1991 году за это высказывались пять человек из ста).