Глава Счетной палаты Сергей Степашин в стремлении повысить действенность государственного финансового контроля предложил на днях ввести уголовную ответственность за неэффективное использование бюджетных средств. Учитывая устойчивое намерение правительства перейти со сметного на программно-целевой метод бюджетирования, предполагающий бюджетное финансирование конкретных программ с четко прописанными целями и итоговыми показателями, предложение г-на Степашина не выглядит нелогичным. Действительно почему бы не наказать, быть может даже и по Уголовному кодексу, нерадивого чиновника, «закопавшего» бюджетные деньги, тем более если суммы исчисляются миллионами или десятками миллионов рублей. При том, что сегодня за нерациональную трату госсредств вообще не предусмотрено никакого наказания, даже административного. Разве что кто-то получит выговор на службе. Однако при ближайшем рассмотрении выясняется, что реализовать это предложение главы Счетной палаты пока невозможно.

Невозможно потому, что не существует критериев определения эффективности использования бюджетных средств. А без этого невозможно определить и критерии неэффективности.

В частности, поэтому предложение главы Счетной палаты встречено довольно прохладно. В том числе в Федеральной службе финансово-бюджетного надзора. Ее руководитель Сергей Павленко заявил «Времени новостей»: «Введение уголовной ответственности за неэффективное использование бюджетных средств возможно только тогда, когда будут разработаны четкие и понятные критерии эффективности использования бюджетных средств. Исключение здесь может быть только в части госзакупок». Впрочем, по словам главы «Росфиннадзора», «даже тогда, когда критерии будут разработаны и утверждены, неочевидно, что наказанием за неэффективное использование бюджетных средств должна быть уголовная ответственность».

Заместитель председателя думского комитета по бюджету и налогам Сергей Штогрин считает правильным, что при переходе на программно-целевой метод бюджетирования должна повышаться ответственность тех, кто тратит бюджетные деньги, и склоняется к поддержке предложения г-на Степашина. «Теодор Драйзер написал выдающийся роман «Финансист», в котором финансиста осудили за нерациональное использование бюджетных средств муниципального образования в США. Было это в ХVIII веке. Россия проходит этот путь в ХХI веке. Такую норму надо применять. Эта норма может остановить многие горячие головы, которые рвутся к бюджетным деньгам и надеются нагреть руки», -- сказал г-н Штогрин «Времени новостей».

Впрочем, и парламентарий признает, что у предложения Сергея Степашина, есть "две стороны медали". «Заказывая те или иные суммы под разные проекты, надо думать о конечном эффекте. Причем нельзя смотреть на краткосрочном отрезке. Эффект может появиться не через год или два, а через десять. Тут можно любого человека подставить», -- говорит он.

Директор департамента стратегического анализа компании ФБК Игорь Николаев согласен, что без разработки четких критериев эффективности и неэффективности использованию средств бюджета вводить уголовное наказание нельзя. Пользу от заявления Сергея Степашина он видит в самой постановке вопроса. «Иногда неэффективное использование средств ничуть не лучше, а, наверное, даже хуже, чем нецелевое. Это будут просто выброшенные деньги», -- сказал он «Времени новостей». «Поэтому, -- продолжил г-н Николаев, -- ставить вопрос об ответственности за неэффективное использование средств надо однозначно». Он не исключает, что начать можно с административной ответственности.

Сегодня в сфере бюджетного процесса уголовное наказание может последовать только за нецелевое использование бюджетных средств, квалифицировать которое куда проще, чем неэффективное. Причем количество осужденных по этой статье, как говорил Сергей Павленко в недавнем интервью «Времени новостей», «небыстро, но устойчиво» снижается. Снижение связано с тем, что, начиная с 2000 года, руководителям бюджетных учреждений предоставляется все больше прав по распоряжению средствами. «Если они, скажем, сначала запланировали закупить ГСМ, а понадобилось оборудование, то сейчас это абсолютно техническая проблема в отличие от прошлых лет. Поэтому огромный существовавший ранее массив того, что мы квалифицировали как нецелевое, противозаконное использование средств, сжимается», -- рассказывал г-н Павленко.

Между тем Сергею Степашину не нравится не только безнаказанность за бездарное использование бюджетных денег, но и отсутствие в стране единой системы государственного финансового контроля. По его словам, утвержденные Госдумой 13 апреля правительственные поправки в Бюджетный кодекс эту задачу не решили. «Это вряд ли будет способствовать повышению эффективности работы всей системы государственного финансового контроля, предотвращать дублирование при проверке одних и тех же бюджетополучателей», -- сказал глава Счетной палаты.

В словах г-на Степашина, похоже, проскальзывает обида за то, что уже давно власти в сфере финконтроля отдают предпочтение возглавляемой г-ном Павленко Федеральной службе финансово-бюджетного надзора. Как говорит Сергей Штогрин, благодаря правительственным поправкам в Бюджетный кодекс «роль «Росфиннадзора» заметно усилилась». «Ведомственный контроль, по сути дела, выводится на уровень едва ли не выше Счетной палаты. А по идее, они должны работать согласованно, причем палата должна быть ведущей», -- уверен парламентарий.

На практике ведущим оказывается «Росфиннадзор». По крайней мере по количеству проведенных проверок. На его счету в прошлом году их 34 тыс., а в активе Счетной палаты -- 600. При этом случаев «пересечения» двух структур было, как утверждает г-н Павленко, всего 10--12. Явно не то количество, которое позволяет говорить о проблемах во взаимоотношениях Счетной палаты и «Росфиннадзора».

«Чтобы исключить такие случаи, у нас действует процедура предварительного обмена информацией со Счетной палатой на этапе формирования годового плана работы. Если пересекаемся, то какие-то объекты проверки мы уступаем им, какие-то они нам. Если это невозможно сделать, тогда мы либо разносим сроки проверки, либо создаем совместные группы, либо ведем разные направления проверки, а затем обмениваемся информацией. Аудиторы Счетной палаты находятся с нами в нормальном рабочем контакте», -- говорил глава «Росфиннадзора» в интервью «Времени новостей».

Г-н Павленко считает также, что в России не может существовать единая система государственного финансового контроля. «Существовать может интегрированная система государственного финансового контроля, которая обеспечит взаимодействие органов финансово-бюджетного надзора федерального, регионального и муниципального уровня. А также включит в себя контрольно-ревизионные подразделения главных распорядителей бюджетных средств: министерств, служб, агентств», -- отметил он.

Причем, по словам Сергея Павленко, задача построения такой интегрированной системы не так проста, чтобы ее можно было решать тремя поправками в Бюджетный кодекс. «Она требует целого ряда изменений и поправок в ряд законов и подзаконных актов, а также регламентирования деятельности контрольных органов разного уровня, в том числе регламентирования взаимодействия этих органов друг с другом. Как в части обмена информацией, так и в классификации, и в применении санкций. В бюджетную конституцию стратегические изменения должны вноситься лишь после того, как будет готов фундамент и подготовлена система подзаконных актов. Иначе это будет пустой декларацией», -- уверен руководитель «Росфиннадзора».

Владимир Путин в бюджетном послании Федеральному Собранию о бюджетной политике в 2008--2010 годах проблеме повышения эффективности бюджетных расходов, контроля за рациональным использованием средств казны посвятил отдельный пункт. «Следует расширять состав и улучшать качество предоставляемой законодательным органам, общественности, гражданам информации о достигнутых и планируемых целях бюджетной политики и результатах использования бюджетных ассигнований, в том числе об эффективности реализации бюджетных программ», -- написано в послании.

Об общественности и гражданах там упомянуто отнюдь не случайно. Мировой опыт показывает, что именно общественный контроль может стать наиболее действенным для бюджетной сферы. Такой контроль, понятно, возможен только при максимальной прозрачности расходования средств (по несекретным статьям, разумеется). В этом случае сразу высветится некомпетентность того или иного чиновника и любое преступное намерение. «Ведь на Западе, -- говорит один из правительственных экспертов, -- за эффективное расходование бюджетных средств в конечном счете отвечает правительство или сформировавшая его партия. Пресса пишет, народ голосует». К сожалению, сегодня это явно не российский вариант.