Поиск трудовых ресурсов, способных заменить в рыночной торговле, да и в других областях экономики гастарбайтеров, попавших в этом году под жесткий прессинг миграционной службы, становится для российских властей все более актуальным. Вчера проблемы внутренней миграции в России и возможности рационального использования ее потенциала стали предметом обсуждения в комиссии по толерантности и свободе совести Общественной палаты. Однако приглашенные эксперты в один голос заявили, что России, нуждающейся в рабочих руках, все же стоит обратить взор не внутрь страны, а за ее рубежи.

«Внутренняя мобильность граждан -- это основа динамичного развития страны. Но в нашей стране этот показатель сейчас ниже, чем в советские времена: только 2--3% граждан меняют место жительства, тогда как в США этот показатель -- 15%, -- рассказал председатель комиссии ОП, директор Института этнологии и антропологии РАН Валерий Тишков. -- На спаде внутренней мобильности сказался рост нестабильности, экономические трудности, межэтнические проблемы. Однако без внутренней миграции не обходится ни одно развитое общество».

Руководитель лаборатории миграции населения Института народнохозяйственного прогнозирования РАН Жанна Зайончковская считает, что по объему внутренних перемещений наша страна скатилась даже не к советским временам, а к 1897 году. И, по ее мнению, несмотря на то что Москва и Центральный округ в последние годы «собрали все ресурсы внутренней миграции», в России практически нет регионов, которые могли бы рассчитывать, что в поисках лучшей доли и хорошей зарплаты туда поедут на работу специалисты из других мест. «Доля населения пожилого возраста в Москве в два раза выше, чем в Сибири и на Дальнем Востоке. Доля молодежи гораздо меньше, -- сказала г-жа Зайончковская. -- Даже увеличение возраста выхода на пенсию не скажется: в Москве и сейчас самая высокая в стране, до 70 %, занятость молодых пенсионеров». Что же касается Дальнего Востока, то, по ее словам, именно оттуда в первую очередь народ устремляется на заработки и за перспективой в Москву. Немного «достается» Санкт-Петербургу, и только «капля» задерживается по пути следования в Новосибирске. «Наше исследование во Владивостоке выявило, что миграционные намерения жителей этого города очень высокие -- в два раза выше, чем в целом по России, -- сказала она. -- Выездные намерения имеет четвертая часть населения, причем и те, кто работает, и те, кто не работает, и бедные, и богатые. Работает фактор отдаленности».

В этой ситуации, как считает г-жа Зайончковская, необходимо, чтобы развивалась внешняя миграция. «А внешний миграционный прирост -- около 100 тыс. в год, это практически ноль для России», -- посетовала демограф.

Что же касается внутренних резервов, пусть и не очень значительных, то их тоже не так-то просто задействовать. Мотивы для того, чтобы человек сменил место жительства, как и мотивы родить ребенка, должны быть сугубо добровольными. Между тем сотрудник Центра миграционных исследований РАН Никита Мкртчан заметил, что «на пути внутренней миграции существует ряд крупных барьеров». Один из главных -- дорогое жилье, которое остается недоступным людям рабочих специальностей. Потому специалисты отправляются на заработки в мегаполисы, оставляя свои семьи в небольших городах, где дешевая жизнь и подсобное хозяйство. «Человеку переезжать на постоянное место жительства трудно и невыгодно, ему выгодно быть таким «отходником», однако далеко от семьи, например, в Сибирь и на Дальний Восток, он уже не поедет», -- рассказал он. Кроме того, г-н Мкртчан считает «иллюзией» расчет на безработных как на источник внутренней миграции. «Наши безработные согласны лишь на работу, которая соответствует их представлениям. Как правило, это люди социально пассивные, отчаявшиеся, отчасти утратившие квалификацию. И сдвинуть их в другой регион практически невозможно», -- сказал он.