В конце фильма Ларс фон Триер (то и дело выглядывающий хулиганом-демиургом из-за плохо промытых стекол офисных помещений) просит извинения у зрителей всех категорий -- и тех, кто ожидал от фильма гораздо большего, и тех, кто не ожидал ничего, но получил гораздо большее, и тех, кто полностью оправдал свои ожидания. При том что единственное, за что режиссеру на самом деле просить прощения, так это за то, что по окончании картины ни один вменяемый человек не будет в состоянии спокойно воспринимать простое и нейтральное, в сущности, слово «директор». Ибо слово это обрастет невероятным количеством скрытых эзотерических смыслов, да и попросту, будучи повторенным с экрана непозволительное множество раз (с самыми невероятными интонациями), не будет вызывать ничего, кроме истерического хохота.

Итак, «Здравствуйте! Я директор!» -- произносит Кристофер (Йенс Альбинус), не самый значительный на свете артист, которого его приятель Равн (Петер Гантцлер), работающий в фирме, связанной с «информационными технологиями» (что бы это ни значило), уговорил вжиться в роль босса фирмы, наконец-то вернувшегося из Америки. Настоящего начальника никто никогда не видел, но со временем (дело с продажей фирмы, ради которой Кристофер и был втянут во всю эту интригу, безнадежно затягивается) зицпредседатель обнаруживает, что его «персонаж» вел весьма активную переписку по электронной почте и состоит с сотрудниками фирмы куда в более тесных отношениях, чем это предполагалось... К тому же в действие вступает сам Ларс фон Триер, утверждая, что динамика к середине картины как-то угасла, и неплохо бы ввести нового персонажа, -- им оказывается бывшая жена Кристофера, которая стала юристом и консультирует вероятного покупателя, исландца Финнура (в этой роли занят замечательный исландский режиссер Фридрик Тор Фридрикссон). Так или иначе, Кристофер вынужден продолжать свою игру, опираясь при этом не на «метод» Станиславского, и уж тем более не Генриха Ибсена, а на установки, сформулированные выдуманным фон Триером драматургом по фамилии Гамбини, автором трехчасового монолога про трубочиста в городе, где нет дымоходов.

Все это, честное слово, очень смешно. Как и обещал фон Триер в самом начале, это не более чем комедия, в которой можно всласть посмеяться над «общечеловеческими» ценностями (каковыми сегодня являются в первую очередь проявления корпоративной культуры). Юмор концентрируется не на самых интеллектуальных, но невероятно приятных вещах вроде встреч Кристофера и Равна на «нейтральной территории» (которой может оказаться и слоновник зоопарка, и отсылающая к хичкоковским «Незнакомцам в поезде» карусель, и кинотеатр, в котором крутят «Зеркало» Тарковского); или несусветной шапочки Финнура, которая неизменно лежит на столе во время переговоров и являет собой аргумент не менее внушительный, нежели ковбойский кольт; или просто, как и было сказано, самой манеры произносить словосочетание «господин директор». Юмор -- своеобразного, впрочем, толка -- кроется и в манере съемок, во многом пародирующей созданную тем же самым фон Триером «Догму». В данном случае Триер обошелся практически без оператора -- его обязанности исполняла компьютерная программа, которая самостоятельно определяла ракурс съемки и продолжительность дубля. Отсюда случайность иных планов и странность построения мизансцен. Но все складывается в картину законченную и цельную. Фон Триер изумительно выступил в жанре, который подвластен далеко не каждому, -- в жанре «маленького фильма большого режиссера».

«Самый главный босс» не был представлен практически ни на одном международном кинофестивале, появился как бы ниоткуда (многие из тех, кто в принципе следит за современным кинематографом, невольно вздрогнули -- вот тебе и раз, новый фильм фон Триера!) и прекрасно понимает свое промежуточное положение между «настоящими» картинами мастера -- в первую очередь вроде бы должной появиться в ближайшее время завершающей частью американской трилогии фон Триера, начатой «Догвилем» и «Мандерлаем». Сделать фильм, который вряд ли вспомнят через год-другой, но остающийся при этом вполне самоценным произведением искусства, -- умение ничуть не менее важное, нежели изготовление однозначных шедевров. Ларс фон Триер справился с этой задачей блистательно. А что иные слова после фильма невозможно воспринимать без панического хохота, так ничего не поделаешь. Издержки производства.