В коридорах московского протезно-ортопедического предприятия, что на Коровинском шоссе, -- пустыня. Гулкие, безлюдные коридоры, бесконечные километры четырехэтажного здания. И... полная тишина. Жизнь теплится лишь в административном крыле. С августа прошлого года завод стоит. Бездействуют его дорогие станки, простаивают специалисты, прошедшие обучение в Англии, Германии и США.

В чем дело? Может, инвалидов вдруг стало меньше, и поэтому предприятие, что с 1938 года обслуживало по 40 тыс. пациентов в год, осталось не у дел? Да нет же. Только в столице, не считая Подмосковья, в искусственных ногах, руках, корсетах, костылях, тростях нуждаются 200 тыс. человек. Нуждаются, а получить не могут. Лишь в прошлом году очередь на эти средства реабилитации достигла 2,5 тыс. человек. А в этом году число таких пациентов, по прогнозам специалистов, достигнет 7 тысяч.

План по протезам

Такая картина по всей стране. Предприятия -- без работы, инвалиды -- без протезов. Всего два года понадобилось, чтобы разрушить когда-то четко отлаженную и прозрачную систему.

Раньше было так. Нужно человеку средство реабилитации, он приходит на завод. Там на него оформляют карточку и отправляют в медицинский отдел. Доктор оценивает характер травмы, состояние здоровья, образ жизни (активный, пассивный). И выдает заключение, какой именно протез инвалиду необходим (а разновидностей не меньше 100). Заказ выполнялся в пять дней, счет за готовое изделие уходил в органы соцзащиты и оплачивался государством. И никаких проблем.

В столице четыре федеральных предприятия, которые испокон веков обслуживают инвалидов Москвы и Подмосковья. Однако в последние годы появилась конкуренция. На рынок пришли еще с полсотни частных фирм. Но поскольку инвалиды у нас под опекой государства, рыночные отношения здесь не прошли. Все подобные предприятия приравняли к структурам, которые «закупают товары для государственных нужд» (понятно, нужды у государства разные, вот и протезы тоже нужны). С 2002 года в этой сфере начались аукционы. Они-то и стали первой бомбой, взорвавшей отстроенную систему. И события стали разворачиваться не по логике вещей, а «задом наперед».

Например, государственные чиновники почему-то решили, что знают, сколько за год будет востребовано людьми протезов на голени, стопы, бедра, руки, ноги. Видимо, у них есть прогноз о состоянии здоровья населения, возможных травмах, болезнях и наконец внезапных поломках протезов, которые потребуется заменить. На самом деле прогнозами, конечно, никто не занимался. Просто, исходя из финансирования, поделили разные наименования протезов на лоты и стали их разыгрывать на аукционах, подобно школьной мебели или аргентинскому мясу. Хотя мясу, наверное, повезло больше. Тут по крайней мере учитывается потребность общества в белке и медицинские нормы потребления.

А со средствами реабилитации получилась, прямо скажем, грустная история. Например, в этом году на всю Москву отпущено финансирование лишь за 562 (!) протеза ног. И это учитывая уже существующую тысячную очередь и тех, кто к ней присоединится. Ведь спустя два года, согласно нормативам, изношенные протезы нужно менять...

Мы вернулись в каменный век

Что это за финансирование, спросите вы, если отпускаются такие скудные средства на жизненно важные вещи? О, это отдельная история. Несколько лет назад протезно-ортопедический завод посетила высокая комиссия из Счетной палаты. Гости оценили реконструкцию, новое оборудование, передовые технологии. Но при этом жутко возмутились: «Как так, назначения на протезы выписывают прямо на предприятии? А вдруг вместо дешевых вы предлагаете людям приобретать дорогие изделия?! И тем самым обкрадываете государство?!».

Федеральные чиновники крепко задумались. И решив, что закона о монетизации недостаточно, начали наводить порядок и с инвалидами. В результате с 2005 года оплату протезов стали проводить не через органы соцзащиты, а через Фонд социального страхования. Именно Соцстрах нынче получает деньги из федерального бюджета и распределяет по стране. Точнее сказать, не распределяет, поскольку денег нет. Так, недоплата только Московскому фонду соцстраха за прошлый год составила 90 млн рублей.

Вот и получается: у государства нет денег -- предприятия стоят. Кто оплатит протез, который стоит от 50 до 100 тыс. руб. за штуку. Не инвалид же? Но и те смешные деньги, которые все же выделяют из бюджета, чиновники стараются использовать «как можно эффективнее». Поэтому на аукционах, где разыгрывают лоты, побеждает самый экономичный производитель, предложивший соответственно самый дешевый протез. Но такой и сломается быстрее -- это раз. А во-вторых, зачем тогда прогресс, новейшие материалы, которые позволяют вживлять в искусственную ногу электронику и пользоваться ею, как живой?

«Классные специалисты, современные зарубежные технологии «Отто-Бок» и «Блейчфорт» сегодня не востребованы. Мы вернулись в каменный век, «времен Очакова и покоренья Крыма», -- считает директор ФГУП «Московское протезно-ортопедическое предприятие» Михаил Давыдов. -- К тем самым шинно-кожаным протезам, на которых ходят (поскольку к другим они уже не привыкнут) наши ветераны. Сегодня я готов перепрофилировать завод как угодно -- делать инвалидные коляски, оборудовать квартиры для протезников, лишь бы сохранить объемы производства и не потерять кадры (сейчас они распущены в вынужденные отпуска), -- продолжает Михаил Давыдов. -- Наши склады полны изделиями. Но их не покупают, потому что у государства нет средств. Создается впечатление, что идет сознательное подведение отрасли к акционированию, а потом к банкротству».

Инвалиду сегодня нужно много здоровья

Как бы то ни было, людям ограниченных возможностей в этой ситуации не позавидуешь. После того как в конце 2004 года вышло в свет постановление правительства РФ №771, жизнь их круто переменилась.

Скажем, теперь, вместо того чтобы просто прийти на предприятие и получить протез, нужно прежде пробиться в Медико-социальную экспертизу (бывший ВТЭК). Тут, по замыслу чиновников, беспристрастный врач должен неподкупно оценить, какой протез и лечение инвалиду нужны. Это называется «получить индивидуальную карту реабилитации».

На самом деле реабилитировать нужно саму Медико-социальную экспертизу. Раньше эта организация имела столичный статус. И чтобы удержать здесь специалистов, медикам выплачивали «лужковскую» надбавку. Когда экспертизу сделали федеральной, работы у людей прибавилось, а надбавку отняли. Началась громадная текучка кадров. Те, кто остался работать, слабо разбираются, чем отличается протез от ортеза (последний дублирует орган, который есть, но утратил рабочую функцию).

Что в остатке? Безграмотно составленные «карты реабилитации» и бесконечные очереди, которые колясочники, безногие и прочие не самые здоровые люди выдержать просто не в состоянии. Мало того, поскольку денег нет, очередников на протезы «сдвигают» на следующий год. А значит, все нужно будет проходить по новой -- Медико-социальную экспертизу, Соцстрах. И снова карта реабилитации, заявление, направление на протезирование.

«Своим аппаратом, который позволяет мне ходить, я пользуюсь уже семь лет, -- рассказывает председатель общества инвалидов Южного административного округа Москвы Любовь Евтушенко. -- Раньше менять его нужды не было. А теперь сделать это просто невозможно. В результате он, простите, уже сгнил на мне. Недавно я упала, сильно расшиблась и вынуждена была ходить в темных очках».

Любовь Павловна -- незаурядная женщина. Еще в младенчестве получила в больнице полиомиелит. С тех пор передвигается с помощью специальных приспособлений и на костылях. Тем не менее закончила два института, почти 30 лет отработала в Министерстве энергетики и электрификации СССР. Водитель со стажем. Была счастлива в браке (два года назад овдовела). Сейчас в ее окружной организации инвалидов ЮАО почти 100 человек оказались в такой же тупиковой ситуации, как она. Все беспомощно заперты в четырех стенах.

«Бывает и так -- пройдя все круги бюрократии, люди все же умудряются заказать себе, скажем, ортопедическую обувь, -- продолжает Любовь Павловна. -- Предприятие ее шьет. А забрать готовое изделие человек все равно не может -- Соцстрах не оплатил заказ. Нет денег! Моя жизнь, я считаю, получилась удачной. В ней все сложилось. Но вряд ли это стало бы возможным, столкнись я с трудностями, которые нам сейчас приходится преодолевать», -- убеждена Любовь Евтушенко.

Шеедержатель для предприятия

«Представьте, что вы без протеза не можете доползти дома до туалета, чтобы справить нужду. Как вам это понравится? Или хотите, чтобы народ у нас к Белому дому «выкатился»?» -- возмущался на недавнем совещании руководитель департамента социальной защиты населения Москвы Игорь Сырников.

Уже давно столичные органы соцзащиты ждут от коллег из Соцстраха письмо -- пусть официально подтвердят, что денег в их организации нет. Тогда вопрос о средствах реабилитации инвалидов можно ставить на заседании правительства Москвы. Но как раз такого письма Соцстрах не дает. «Ни денег добыть не в состоянии, ни письма обеспечить!» -- возмущается Игорь Сырников.

Почти сразу после реорганизации 2004 года правительство Москвы пыталось договориться с федеральными органами «вернуть все назад».

«В столице 10% инвалидов, их состояние после принятия 122-го федерального закона (о монетизации льгот. -- Ред.) сильно ухудшилось», -- прямо заявлял с высокой трибуны мэр столицы Юрий Лужков. Однако пока под крылом городских властей осталась лишь категория «не инвалидов» -- то есть людей, у которых этого статуса нет. Но которые по состоянию здоровья нуждаются в средствах реабилитации -- костылях, тростях, голово-, шеедержателях, наколенниках и т. д. Дотирует московский бюджет и тех инвалидов, которым нужны дорогостоящие протезы, не предусмотренные федеральным списком и бюджетом.

С этой целью уже второй год мэрия устраивает собственный аукцион, где разыгрывает между предприятиями лоты на изготовление соответствующих изделий. В этом году на подобные нужды выделено 170 млн рублей.

«Я, естественно, приму участие в этом аукционе, -- говорит директор московского протезно-ортопедического предприятия Михаил Давыдов. -- Буду делать все, лишь бы сохранить предприятие, которому отдал 20 лет своей жизни. Главное сейчас -- просто продержаться и сохранить свое дело».