Не знаю, многие ли слышали о фестивале «Анимация в номинации на «Оскара». Судя по тому, что зал кинотеатра «35 ММ» почти на всех сеансах оставался полупустым, слышали немногие. А между тем программа, состоящая почти из сотни высококлассных короткометражек, снятых за последние 50 лет, большая часть из которых никогда не показывались в России, стоила шумной рекламы и ажиотажного спроса.

Говорят, что анимация стала модной, и моду эту, в последние годы вышедшую за границы детских развлечений, подтолкнули анимационные блокбастеры. Теперь и у весьма специфической японской анимации толпы фанатов, и на сеансы британской анимации не попасть. Все так, но мода эта у нас живет на голодном пайке -- посмотреть настоящую авторскую анимацию негде. Ее не только по телевизору не увидишь, но и не купишь ни в лицензии, ни у пиратов. Уж очень это штучный продукт, для пиратов невыгодный. Говорить о модности того, о чем никто представления не имеет, как-то странно. Разве что совсем уж неутомимые любители, день и ночь рыща в Интернете, качают себе гигабайтами мультфильмы и смотрят на маленьких экранчиках в ужасном разрешении то, что рассчитано на кинотеатр и должно поражать живописными тонкостями и пластическими нюансами. По большому счету это все равно, что слушать в исполнении Рабиновича партию Карузо.

И вот нам привезли шикарную программу, идеальный ликбез, после которого иначе понимаешь даже ту анимацию, которую давно знаешь, включая старую советскую. Конечно, не стоит думать, что «Оскар» -- идеальный отборщик. В его списке не одни шедевры, а мультфильмы-лауреаты часто так же конъюнктурны, как и в игровом кино. Но в отличие от премий российских академий эти номинанты вкупе составляют репрезентативную картину движения мировой анимации. И если вы попросите любого из наших мэтров анимации -- от Хитрука до Норштейна -- составить список лучших зарубежных мультфильмов, окажется, что большая часть этих картин входит в оскаровский ряд. Речь идет о коротком метре, ведь именно это полигон анимации, здесь развиваются новые идеи, опробуются новые технологии, здесь происходят те формальные пластические поиски, что двигают искусство.

Для тех, кто стал интересоваться анимацией недавно, когда большая часть мультфильмов, что удается увидеть, -- компьютерная трехмерка, на фестивале все же были опорные картины, о которых мы хоть что-то да слышали. Прежде всего американской студии Pixar, начиная с фильма «Люксо-младший» (1986) про настольные лампы -- папу и сына, где отрабатывалась пластика созданных на компьютере кукол (кстати, с тех пор лампа входит в логотип студии). В «Игре Джери», получившей «Оскара» в 1997-м, уморительный старикан сам с собой играл в шахматы на вставную челюсть -- сам себя надувал и изображал сердечный приступ. В этом фильме студия работала над фактурой одежды и человеческой кожи -- вышло очень убедительно. В фильме «О птичках» (2001) главное было нарисовать перышки, и невероятно смешная история про птичек-интриганок, пытающихся прогнать большую простодушную птицу, оказалась номинированной на «Оскара». Тут все строилось не на гэгах, а на изумительной анимации, схватившей суть характеров, особенно в мимике. Были в программе и другие пиксаровские фильмы -- «Машина Майка» с героями «Корпорации монстров», мрачноватый «Человек-оркестр», номинированный на премию в прошлом году. Но это все так или иначе известно, как и пластилиновые серии Ника Парка про чудаковатого изобретателя Уоллеса и его пса Громита (первая детская программа фестиваля). Во вторую детскую программу вошли фильмы у нас неизвестные, но очень обаятельные. Особенно хороши два английских с чудесной рисованной анимацией: в рождественском «Снеговике» (1982) снеговик оживал и ночью летел с мальчиком прямо к Санта-Клаусу за подарком (вспоминались советские новогодние мультфильмы с несколько более коллективистскими и менее поэтическими сюжетами). А еще «Знаменитый Фред» (1997), где Джоанна Куинн рассказала историю про толстого ленивого кота, который, оказывается, по ночам становился поп-звездой и, будто Элтон Джон, давал стадионные концерты, организованные импресарио -- морской свинкой.

Детские программы, естественно, выглядели самыми цельными. В других, сформированных по тематическому принципу, течение ухало вверх-вниз, и приходилось мгновенно перестраиваться от более популярных сюжетов, часто многословных, похожих на книжки с картинками, к кино почти авангардному, формальному или импрессионистскому. Оказалось, что скелетом фильма может быть что угодно -- изображение несется и развивается хоть историей, хоть музыкой, хоть словесным потоком, как в фильмах, построенных на записях настоящей детской болтовни, перескакивающей с сюжета на сюжет. А то и просто «гоном» -- американец Джон Хабли получил «Оскара» за фильм «Яма» (1962), где то, что на экране выглядит как спор двух рабочих о катаклизмах, на самом деле классический «гон» не кого-нибудь, а Диззи Гиллеспи и Джорджа Мэтьюса, разрабатывающих сюжет как джазовую тему.

Среди фильмов, которые наши мэтры называют в числе любимых, в программе была «Улица» канадки Кэролайн Лиф -- монохромная «ожившая живопись» (техника, где масляной краской рисуют на стекле, меняя изображение прямо под камерой). История о мальчике, ждущем, когда ему достанется комната, обещанная после смерти больной бабушки. Тут детское нетерпение, страх, разговоры с друзьями и отзвуки озабоченности взрослых складываются в текучую, коричневатую атмосферу старых воспоминаний. «Сорока-воровка» Эмануеле Луццати (1965) так же, как его же «Пульчинелла» (1973; оба фильма на музыку Россини), -- это соединение феерической живописности с движением, подчиненным законам музыки. «Поиск» Тайрона Монгомери (а проще «Квест», как называют тип компьютерных игр) 1996 года был кукольной притчей -- в ней песчаный человечек пытался из одного негостеприимного мира попасть в другой, но каждый следующий уровень оказывался все страшнее и опаснее. Так что изо всех миров, полных лязгающего железа, в свою первоначальную пустыню он попадал горсткой песка. А другая немецкая кукольная притча, снятая братьями Лауенштейн (1986), называлась «Баланс», и мир в ней являлся висящим в пустоте плоским диском, на котором несколько совершенно одинаковых людей должны были удерживать баланс, чтобы не упасть.

Одним из главных авангардистов и экспериментаторов в мировой анимации считается канадец Норманн Макларен, но «Оскара» удостоился его наименее формалистский фильм «Соседи» (1952). Это тоже притча про добрых соседей, которые устроили настоящую войну, споря, на чьей территории вырос цветок (в финале коварный цветок раздваивался и украшал могилки и того и другого). Здесь Макларен снимал актеров, но методом покадровой съемки, как снимают кукол. Теперь такая техника вполне принята и считается анимационной, а в начале 50-х «Соседи» еще шли по ведомству игровых короткометражек. В программе был и другой канадский экспериментатор -- Райан Ларкин. Его фильм «В движении» (1969) -- это как будто просто чередование разных походок (перед нами один за другим прохаживаются персонажи разной степени условности), но он сильно повлиял на движение анимации и вызвал множество подражаний. Как приношение Ларкину, после триумфа ушедшему из профессии и ставшему наркоманом, Крисом Ландретом был сделан фильм «Райан», получивший «Оскара» два года назад. Режиссер снял интервью с Ларкиным, его бывшей подругой и продюсером и преобразовал эти кадры в сюрреалистическую анимацию -- где-то рисованную, где-то фантастически изменив живое лицо с помощью трехмерной компьютерной графики.

Из отечественной анимации, как мы знаем, в оскаровский список входит лишь живописец Александр Петров, он номинировался на награду киноакадемии трижды -- за «Корову», «Русалку» и «Старика и море», а получил приз только за последний фильм, в 1999 году. (Правда, среди номинантов значится и еще один режиссер с русским именем -- Евгений Федоренко, но тут обольщаться не стоит, это канадский аниматор.) Никаких других режиссеров, которых мы числим национальной гордостью, тут нет, но этот факт ничуть их не унижает, а просто говорит о том, что у «Оскара» другие ориентиры, а наши продюсеры пока не могут до него дотянуться. Во всех известных версиях списков «лучших мультфильмов всех времен и народов» наших фильмов достаточно. Хорошо бы у нас устраивали фестивали и по этим спискам. А еще лучше, если бы можно было искусство анимации видеть в режиме не разового вброса, а планомерного знакомства. Вот тогда бы воспитались настоящие анимационные синефилы, от которых пойдет волна и веселой моды, и осмысленного интереса.