Одним из наиболее активных следователей времен «немецкой осени» 1970-х, охотившихся за террористами РАФ, был Клаус Пфлигер. Сегодня он генеральный прокурор Верховного земельного суда в Штутгарте и в этом качестве участвовал в принятии решения об освобождении из тюрьмы Бригитты Монхаупт. О своем опыте борьбы с левыми террористами генпрокурор Клаус ПФЛИГЕР рассказал в интервью «Времени новостей».

-- Какой вам вспоминается «немецкая осень» через призму минувших трех десятилетий?

-- Мне и теперь все это кажется страшным временем. Нам поначалу трудно было представить себе, насколько стремительными темпами будет нарастать внутренний терроризм. Террористы совершали дерзкие нападения на представителей государства, пытались шантажировать власть. У общественности должно было создаваться впечатление, что государство расшатывается, что оно вот-вот будет покорено революционерами. В особенности жестокой была акция РАФ, связанная с похищением президента Федерального союза работодателей Ханнса Мартина Шлайера. Прошло уже столько лет, но до сих пор я встречаю людей, которые испытывают самый настоящий страх перед тем уже давно ушедшим временем.

-- Что же помогло избавить немецкое общество от боевиков РАФ?

-- Успешно ликвидировать членов РАФ удалось во многом благодаря тому, что мы подходили к ним как к обычным уголовным преступникам. Они очень охотно выставляли себя кем угодно -- «борцами с капитализмом и империализмом», «борцами против войны и за мир во всем мире», просто «народными мучениками»...

Нам удалось снять их с пьедестала и вести против них дело как против группы криминальных преступников. На процессах членов РАФ судили как обычных уголовников. Мы не допустили их превращения в «народных героев», чего они упорно добивались. Кстати, в деле досрочного освобождения Монхаупт действуют те же самые законы, какие применяются к обычным уголовникам.

-- Как же в самом сердце цивилизованной Европы мог возникнуть ультралевый терроризм?

-- Ультралевый терроризм, набиравший силу с конца 1960-х годов, был настоящей гидрой, угрожавшей захватить всю Европу, а не только Западную Германию. Ведь были и «Красные бригады» в Италии, была «Аксьон Директ» во Франции, ИРА в Англии. Эти группы возникли в борьбе против капитализма и империализма. Они хотели создать новые нормы поведения поколения послевоенного времени. Это была критически настроенная молодежь, питавшаяся частично идеями шестидесятников. Они многое подвергали сомнению, при этом многое -- справедливо. Например, задавались вопросом, была ли война американцев во Вьетнаме необходимой и справедливой. Теперь все знают, что вьетнамская война была большой бессмыслицей. Здесь сами собой напрашиваются определенные параллели с нынешней войной США в Ираке. Многое в этом государстве тогда ставилось под сомнение членами РАФ. Главный итог того времени для меня состоит в том, что государство оказалось способно выйти победителем из этой схватки.

-- У вас в руках были самые закрытые следственные материалы. Шла ли в них речь о «руке Москвы», подталкивающей «красноармейцев» на их кровавые акции?

-- Нет, прямых сведений у нас не было. Однако в 1990 году появились данные, что 11 прежде активных членов РАФ в 1982 году перешли в ГДР. С благословления восточногерманских властей им были выданы паспорта и все необходимые документы. В немецком «государстве рабочих и крестьян» они вели новую жизнь. Таким образом РАФ поддерживали со стороны ГДР.

-- Теперь принято считать, что масштабы деятельности РАФ всего лишь «детская игра». За 28 лет существования этой организации у нее на счету 63 жертвы. В 2001 году в башнях-близнецах в Нью-Йорке погибли три тысячи человек...

-- Хотел бы уточнить, что 26 человек из названных вами 63 жертв -- это сами члены РАФ. Таким образом, эта организация унесла 37 неповинных жизней. Это, конечно, много. Если же исходить из реалий сегодняшнего дня, то очевидно, что терроризм, замешенный на идеологии исламского фундаментализма, способен к широкомасштабным операциям с несравнимо большим числом жертв. Все больше исламский терроризм приходит в Европу. Мы еще находимся в шоке после недавно обнаруженных в поездах в Германии бомб в чемоданах, они не взорвались лишь по чистой случайности. Мы должны быть готовы противодействовать терроризму, результатом акций которого может явиться многократно превосходящее число жертв и разрушений. Для Германии постоянно существует такая опасность.

-- Как далеко может заходить государство в ограничении прав и свобод граждан в интересах борьбы с терроризмом?

-- Как представитель государства, я имею довольно ограниченный правовой коридор возможностей. Я представляю обвинительную часть правосудия, но считаю главной задачей предупреждение правонарушений. Необходимо добывать данные о готовящихся терактах еще на ранних стадиях. Мы должны наносить удар по преступникам как можно раньше, даже если к этому времени и не располагаем полным набором доказательств. Приходится прибегать к техническим средствам -- таким, как прослушивание телефонов, слежение за Интернетом и тому подобное, -- которые ограничивают права граждан. Это та сфера, в которой федеральный конституционный суд выносит решения, как правило, в защиту основных прав граждан. И тем самым, понятно, ограничивает наши возможности и действия. Идет постоянная борьба, противостояние тех, кто призван следить за соблюдением прав и свобод граждан, и тех, кто несет ответственность за их эффективную защиту от угрозы нападений террористов. Задача правового государства -- найти между ними верный баланс.