Владимир Путин выбрал себе Госдуму. Прошлая Госдума тоже была парламентом Владимира Путина, но тогда Владимиру Путину не надо было покидать пост президента, а теперь, возможно, придется. Именно поэтому судьба пятой Думы может оказаться значительно интереснее и куда более непредсказуемой, чем то состояние летаргического сна, из которого никогда не выходила ее предшественница. Не будет спокойной жизни и у «Единой России» -- ей впервые придется заниматься делом, крайне сложным и опасным для судьбы этой чиновничьей корпорации под видом партии: выбирать, кому служить.

Если Владимир Путин не останется президентом, он станет магом, волшебником, Гэндальфом. Представить себе, что самодержавной Россией, столь охотно присягающей любой власти, использующей самую минимальную силу для убеждения в своей «богоизбранности», будет реально управлять национальный лидер -- начальник без полномочий -- решительно невозможно. В таком случае едва ли не единственным примером «национального лидера» в российской истории придется считать Григория Распутина, некоторое время существенно влиявшего на принятие решений последним российским императором Николаем II. Так что нынешнему президенту предстоит решать прямо-таки магическую задачу: остаться у власти, уйдя из нее. И парламент способен стать тем самым «посохом Гэндальфа», который поможет единственному победителю нынешних парламентских выборов «творить волшебство».

Магия управления Россией будет заключаться в том, что в таком случае Путин -- национальный лидер неизбежно перестанет быть преемником Путина-президента. При Путине-президенте парламент по отношению к главе государства походил на героя известной детской песенки о друге: «Он в беде не бросит, лишнего не спросит». Исправно принимал любые спущенные сверху законы, не возражал администрации президента и не доставлял своим существованием хлопот «вертикали власти». Ну разве что в самом начале работы четвертой Думы, когда для конституционного большинства приходилось нехитрыми разводками отправлять часть депутатов-одномандатников во фракцию «Единая Россия». Теперь проблема конституционного большинства решена заранее, «на берегу». Да только парламент-то привык подчиняться президенту, а нужно сделать так, чтобы подчинялся именно Путину, кем бы тот ни стал после пусть даже временного освобождения президентского кресла.

Тут-то и начинается неизбежное разрушение вертикали власти. Главный ее принцип прост: начальник у страны один. А после президентских выборов 2008 года начальников станет как минимум два -- президент и национальный лидер. Если национальный лидер все-таки снизойдет до вступления в партию, которой принес победу на парламентских выборах, он автоматически возглавит партийное большинство в Думе. А это большинство вынуждено будет выбирать, кому присягать: президенту или своему партийному лидеру. Ибо теперь это будет уже не один и тот же человек.

Даже если третий президент России окажется паинькой и не станет сам пытаться рулить страной, во враждующих провластных кланах, несомненно, найдутся желающие сыграть на разводках между формальным и неформальным лидером страны. Впрочем, даже и без этого парламент впервые в ХХI веке может перестать быть придатком исполнительной власти -- если станет придатком национального лидера, исполнительной властью не обладающего.

Тогда мы увидим давно забытое чудо: парламент опять станет местом для дискуссий и будет выносить решения, противоречащие воле президента. Или заставлять нового президента и его администрацию поставлять только те законы, которые продвинут провластные группировки (кстати, пока возглавляемые исключительно беспартийными товарищами), яростно и все более открыто воюющие друг с другом. Надо понимать, что эти группировки ни от парламентских, ни от президентских выборов никуда не денутся. До сих пор функцию верховного арбитра в войне кремлевских кланов единолично выполняет президент Путин. И эта функция, а не народная популярность является главной опорой его президентства -- народ, повторим, хоть завтра присягнет любому другому президенту. Точно так же поступят все бюрократические элиты на федеральном и местном уровне: им главное -- остаться у кормушки, а личность кормчего роли не играет. В качестве национального лидера балансировать интересы кланов куда сложнее -- хотя бы потому, что ему больше не подчиняются армия и ФСБ. Поэтому попытка вывести парламент из-под контроля будущего главы государства и замкнуть на себя кажется вполне логичным (хотя с негарантированными результатами) ходом нынешнего главы государства.

Парламентские выборы в России, таким образом, не дают ответа ни на один из главных вопросов. Мы не знаем, кто преемник, останется ли Путин президентом и, если не останется, кого он продвинет на «трон». Мы не знаем также, будет ли беспартийное окружение нынешнего главы государства, которое управляет страной куда в большей степени, чем "Единая Россия", использовать партии и парламент как инструмент сохранения власти Путина. Мы не знаем, какие реальные задачи будет решать новый парламент и какими реальными полномочиями будет обладать новый президент. Так что вместо прозрачной политической системы мы продолжаем иметь дело с черной политической магией. И последствия могут быть как в страшных сказках...