В Москве завершился фестиваль «Новые образы Америки». В рамках программы неигрового кино «Экран.Док» был впервые показан фильм режиссера Оливера Ходжа «Воин свалок» -- про архитектора-нонконформиста Майкла Рейнольдса, который строит необычные энергонезависимые дома из резиновых покрышек, пластиковых бутылок и пивных банок. Сам Ходж прежде создавал спецэффекты для Тима Бертона и Джорджа Лукаса, но так увлекся идеями Рейнольдса, что основал независимую кинокомпанию для реализации своего первого неигрового проекта. О том, чем его фильм отличается от «Звездных войн», в чем преимущество жизни в экологических домах и каковы прокатные перспективы у документальных фильмов, Оливер ХОДЖ поведал нашему корреспонденту Наталии БАБИНЦЕВОЙ.

-- Что заставило человека, который делал спецэффекты для «Звездных войн» и «Лары Крофт», взяться за съемки малобюджетного документального фильма?

-- Меня давно волновала проблема глобального потепления. А потом я встретил Майкла Рейнольдса и понял, что хочу о нем рассказать. Мне был интересен человек, который строит такие необычные сооружения. И потом, за ним просто интересно наблюдать, когда он сидит в своей грязной яме и стучит отбойным молотком. Вы много видели архитекторов, которые сами стучат молотками?

-- Вы сами по ходу съемок строили дома вместе с вашим героем и его командой?

-- Это они меня вынуждали набивать покрышки и носить мешки с землей. А потом еще смеялись, когда я отказывался работать. Но я сказал: «Ребята, я не могу копать землю камерой. Или я снимаю, или набиваю шины -- выбирайте». Это был мой первый режиссерский опыт, и я волновался за каждый кадр.

-- Работа над миллионными проектами с такими монстрами, как Бертон и Лукас, и съемки собственной документальной истории -- это две разные планеты?

-- На самом деле общего больше, чем кажется. Сюжет развивается одинаково и в большом кино, и в маленьком. Сталкиваешься с теми же проблемами, что и Бертон с Лукасом. Но главная беда документалиста, что порой просто не успеваешь уследить за событиями. И не можешь потом грозно скомандовать: «Повторим этот дубль в пятнадцатый раз!» На мой взгляд, снимать неигровое кино сложнее, потому что когда доходишь до стадии монтажа и понимаешь, что твоя история не сложилась, с этим уже ничего невозможно сделать. Мне приходилось одному следить за кучей деталей. Я понимал, что если фильм будет смонтирован как попало, мне никто не поверит. Доходило до того, что я вскакивал в шесть утра в холодном поту, звонил Майклу и орал в трубку: «Майкл, ты уже побрился? Не смей! Ты мне сегодня нужен со щетиной».

-- Ваш фильм заканчивается хеппи-эндом: герой побеждает в долгой бюрократической войне с властями. А вы были готовы к тому, что все может закончиться поражением?

-- Когда снимаешь документальное кино, всегда нужно быть начеку. История в любой момент может развернуться на 180 градусов, если только это не реконструкция. И в этом смысле я куда свободнее, чем Тим Бертон. Он не может себе позволить посреди съемок взять и изменить сюжет, потому что продюсеры решат, что он сошел с ума и поставил крест на карьере. Я не знал, чем закончится история Майкла. Но почему-то был уверен, что он выиграет, и заранее придумал последний кадр: Рейнольдс посреди пустыни Нью-Мехико вбивает огромный правительственный указатель. Я даже заказал этот знак, заплатил за него 300 долл. И Майкл, конечно, выиграл и провел закон, разрешающий строительство своих экодомов, но случилось это через год после окончания съемок. Так что знак стал символом моей глупости.

-- В результате ваш фильм заканчивается кадром со спящими парламентариями...

-- Представители одной партии стали тянуть время, чтобы закон не прошел. В результате заседание тянулось до трех ночи. Все так вымотались, что стали засыпать прямо в рабочих креслах. В итоге у нас получился открытый финал, смысл которого легко читается: не смотря на то, что проблема глобального потепления напрямую ударила по Америке, это никого не разбудило.

-- Вы сами пробовали жить в самоочищающемся доме?

-- Да, ощущение потрясающее: он как будто дышит вместе с тобой. Эти дома похожи на живые организмы. Все время что-то происходит независимо от тебя. Ты моешь посуду или принимаешь душ и тут же слышишь, как вода утекает по трубам в другое место, где тут же включается насос, который перекачивает ее для поливки растений. Все время чувствуешь себя частью какого-то обмена веществ. Эти дома даже обогревают себя сами. А электричество для освещения получают за счет солнечных панелей.

-- Много в Америке заказчиков таких экосооружений?

Очень, и не только в Америке. В Европе огромный спрос на дома Майкла. И даже знаменитый архитектор Норман Фостер -- активный сторонник энергонезависимых сооружений.

-- В вашем фильме команда Майкла похожа на современный аналог хипповской коммуны.

-- На самом деле когда в конце 60-х хиппи удалились от цивилизации, уже через десять лет они попросту вымерзли... Они же не умели строить подобные дома, а жили в палатках или ржавых трейлерах. Им было холодно, и они очень быстро сбежали обратно в город, надели костюмы, купили машины и устроились работать клерками в банки. А сейчас, спустя 30 лет, эти яппи продают свои виллы, чтобы купить дома, спроектированные Майклом. Самое интересное, что банки сейчас дают огромные кредиты под залог этих домов, построенных, по сути, из помойных отходов.

-- Как восприняли студенты Московского архитектурного института идеи Майкла (в рамках фестиваля американского кино архитектор Майкл Рейнольдс прочитал лекцию)?

-- Мне кажется, здесь о подобной архитектуре пока ничего не знают. Но студенты задавали очень интересные вопросы, и было видно, что строительство экологического жилья им интересно. Я первый раз приехал в Россию. Оказывается, здесь все развивается гораздо быстрее, чем я предполагал.

-- Как восприняли ваш фильм в Америке?

-- Пока что фильм не шел в прокате. Но мы показали его на фестивале в Торонто, и аудитория встретила его 15-минутными овациями.

-- А на какой прокат вы рассчитываете?

-- Я снимал фильм с тем расчетом, чтобы его можно было показывать в кинотеатрах. В Америке такая возможность существует, хотя прокатчики, конечно, не отрывают копии вместе с руками. На телевидении, я уверен, фильм соберет большую аудиторию. Людей ведь волнует не только проблема глобального потепления, им еще интереснее увидеть пример того, как маленький человек победил в борьбе с огромным бюрократическим аппаратом. Кроме того, мне недавно позвонили из продюсерской компании Бреда Питта, они хотят использовать биографию Майкла для написания сюжета игрового фильма. Так что на дефицит внимания жаловаться не приходится.