Не оправдались уверенные прогнозы о том, что нынешнее, седьмое по счету, послание президента Путина Федеральному Собранию почти целиком будет посвящено внешней политике. Соответствующий раздел его вчерашнего выступления в Мраморном зале Кремля оказался небольшим и неброским. Главное же по этому поводу было сказано коротко и жестко там, где речь шла о модернизации российской армии. И все это услышали: про то, что военный бюджет Соединенных Штатов в 25 раз превосходит наш, что американцы -- «молодцы», строя «их дом -- их крепость», что наш собственный дом тоже должен быть «крепким», «потому что мы же видим, что в мире происходит»: «Товарищ волк знает, кого кушать. Кушает и никого не слушает». То было одно из центральных мест во всем послании, что все и поняли.

Однако начал президент так, что его поняли, видимо, не все из 1020 присутствовавших в зале и 400 аккредитованных журналистов. Начал он с «низкого уровня доверия граждан к отдельным институтам государственной власти и к крупному бизнесу», связанного с тем, что в 90-е годы «некоторые представители этих сообществ, пренебрегая нормами закона и нравственности, перешли к беспрецедентному в истории нашей страны личному обогащению за счет большинства граждан». А после следующего заявления президента зал напрягся, решив, что именно здесь зарыт «топор войны» и сейчас у всех на глазах его отроют. «Работая над великой общенациональной программой, которая призвана дать первостепенные блага широким массам, мы действительно наступали кое-кому на «больные мозоли» и будем наступать на них впредь. Но это «мозоли» тех, кто старается достичь высокого положения или богатства, а может быть, того и другого вместе, коротким путем - за счет общего блага», -- сказал г-н Путин. И, выдержав театральную паузу, продолжил: «Хорошие слова, жалко только, что не я их придумал - Франклин Делано Рузвельт, Президент Соединенных Штатов Америки, 1934 год. Это было сказано на выходе из Великой депрессии. Многие страны сталкивались с такими же проблемами, что и мы сегодня, и многие нашли из них достойный выход».

Но на этом драматизм неожиданно закончился. То ли послание действительно, как уверяли накануне источники, многократно переписывалось и правилось до последнего момента, в результате чего это жесткое начало «провисло», то ли президент решил ограничиться сказанным, однако данная тема более не всплывала и уже не претендовала на роль заглавной. В остальном же конструкция путинской речи оказалась достаточно ясной.

Рассказав о желательных структурных реформах экономики, о конкуренции на мировых рынках, о досрочном достижении конвертируемости рубля, о реализации нацпроектов и о том, что «пора прекратить из Москвы руководить строительством школ, бань и канализаций», Владимир Путин заявил: «А теперь о главном. Что у нас главное? Речь пойдет о любви, о женщинах, о детях. О семье. И о самой острой проблеме современной России -- о демографии». И в подробностях изложил программу социальных мер, призванных повысить рождаемость. Он приводил такие детали и такие цифры, включая 250 тыс. руб. каждой женщине, решившейся на рождение второго ребенка, что ни у кого не осталось сомнений: это действительно главная тема. На нее и выпало наибольшее количество аплодисментов.

Соперничать с нею по живой реакции аудитории могла лишь другая главная тема: армия, национальная безопасность и «волчья», так сказать, проблематика. Путин не мог не сознавать, что его решительный тон и расставленные акценты вызовут оживление не только в зале. И поэтому сделал оговорку: «Понимая всю остроту этой проблемы, мы не должны повторять ошибок Советского Союза, ошибок эпохи «холодной войны» -- ни в политике, ни в оборонной стратегии. Не должны решать вопросы военного строительства в ущерб задачам развития экономики и социальной сферы. Это тупиковый путь, ведущий к истощению ресурсов страны».

Но одной оговорки недостаточно. Судя по репликам, которыми обменивались уже в фойе некоторые участники заседания, ничего иного, кроме как возврата к подобию «холодной войны» и «военно-промышленной» экономике, они из этой части президентского послания не вынесли. Конечно, вспомнили недавнюю резкую речь американского вице-президента Ричарда Чейни: «Вот и ответ». И даже выдвинули конспирологическую версию: «Это не без участия ВПК обеих стран. Сговорились, что обменяются «любезностями», подтолкнули, а дальше -- ясно, кому польза».

Но даже вполне мирная, социально-демографическая часть послания может стимулировать страждущих к тому, чтобы заставить власти приоткрыть наконец ящик Пандоры. Например, если он называется стабфонд. Цифры, названные президентом, действительно произвели впечатление. Правда, глава Минфина Алексей Кудрин успел объяснить журналистам, что новая программа поддержки материнства и детства потребует 30--40 млрд руб. в год (сумма крупная, но не ошеломительная), и эти средства будут выделяться начиная уже с 2007 года. Но спикер Совета Федерации Сергей Миронов, вдохновленный президентской речью, немедленно предложил распечатать стабилизационный фонд: «Нужно тратить деньги стабфонда, и пусть правительство не боится, что это подстегнет инфляцию». И хотя Путин настаивал, что необходимо сохранить финансовую стабильность, каждый услышал, что хотел.