Нынешняя фотобиеннале -- юбилейная. Полезно поговорить о назревших за десять лет проблемах. На мой взгляд, главная -- отсутствие приглашенных кураторов с ясным стратегическим планом и целями. Ольга Свиблова, конечно, выполняет великую культуртрегерскую миссию: регулярно знакомит москвичей с главными в мировом фотоискусстве именами. Однако концептуальным проектом Московскую фотобиеннале назвать все же затруднительно: лучшие выставки, как правило, снимаются со стен европейских музеев и выставочных залов, берутся напрокат из фондов и архивов. Хиты Московской биеннале в основном ретроспективы (ныне это Брассай, Нан Голдин, Себастиан Сальгадо, о которых наша газета писала, а также Ян Саудек, о котором еще напишем). А все-таки на фестивале хотелось бы побольше проектов, сделанных к нему специально. Тогда ключевые темы (в этом году их три: «Путешествие», «Соблазн» и «Конфликт») могли бы получить неожиданный поворот.

Пока что за инновацию отвечает большая часть параллельных программ. Среди сделанных к биеннале спецзаказов запомнились два: «Путешествия» Натальи Носовой в Центральном доме художника и «Руки власти» Михаила Михальчука в Музее и общественном центре имени Андрея Сахарова.

Выставка дебютантки Натальи Носовой отлично вписалась бы в программу «Европа глазами русских», что экспонируется во флигеле-руине Музея архитектуры имени А.В. Щусева. В обоих случаях выглядит эта Европа как картинка из журнала «Вокруг света» или «Мир». Удивительно, что госпожа Носова, по собственному признанию, взявшая в руки фотоаппарат год назад, в цепкости глаза, умении фиксировать тот самый бартовский punctum (укол в нерв, засечку на сетчатке, главный манок любой фотографии) не уступает мэтрам уровня Льва Мелихова, Валерия Сировского, Александра Слюсарева. Вот джазовые синкопы ярких зонтиков на грустном пустом пляже. Или знаки шоссе: сверху написанная по-русски и перечеркнутая «Европа», внизу теми же русскими буквами «Азия». На улице большого города среди кучи выброшенных мягких игрушек стоит маленькая девочка. А кругом снуют безразличные офисные работники в черных очках... Точно увиденные колористические рифмы: красные сваи в воде -- красные днища лодок... Или угаданный пластический ритм: чайки -- колышки -- блики воды... Очень красивый у Носовой получается мир и очень туристический. Постарался сделать его таким и дизайнер Сергей Мироненко: по длине протяженной стены антресолей ЦДХ фотографии размещены одной лентой, стык в стык, -- получается траектория зрения из окна мчащегося автобуса. На пилонах прикреплены купленные на барахолке покрашенные в белый цвет раскрытые винтажные чемоданы: на внутренней стороне крышки и на дне размещены особо симпатичные друг другу фотографии. У зрителя тоже возникает оживленное и приятное «чемоданное настроение».

Взгляд на мир из окна туристического автобуса обаятелен, но легковесен, почти лишен авторской рефлексии. Потому коллекционные туристические впечатления у многих фотографов так похожи. Они одинаково мило и зорко видят забавную пантомиму жизни и экзотический антураж. Но личный взгляд проявляется там, где кадр держит время в его развитии, становится полноценной историей, биографией или (и) судьбой: у фотографов агентства «Магнум», к примеру, или у знаменитого итальянца Миммо Йодиче, чья выставка «Средиземноморье. 1990--1995» открылась этажом выше в том же ЦДХ. Фотографируя совершенно туристические объекты -- археологические экспонаты античного Средиземноморья, обрабатывая затем фотоснимки сложнейшим авторским методом, предполагающим достижение тончайших тональных градаций, Йодиче добивается развоплощения образов, которые будто ускользают от осязаемого глаза. Эта раненая, выщербленная, полустертая плоть античной культуры, которая в идеале хочет преобразиться в чистую субстанцию света. Это взгляд большого фотохудожника на самую что ни на есть туристическую натуру. Так что талантливой Носовой в ее путешествиях остается пожелать найти свою авторскую «точку зрения».

Выставка Михаила Михальчука совсем не зрелищная. В стильно обшарпанном выставочном зале Музея Сахарова висят -- колышутся на лесках -- фотографии рук сотрудников городской управы. Известный фотограф Михальчук делал как-то служебные снимки этих администраторов среднего звена, а потом отдельно распечатал только руки управленцев, в основном сложенные на коленях ладонями вниз или сцепленные в замочек. Куратор Александр Панов считает, что руки выдают какую-то нервозность пристроившейся перед объективом модели. Скорее нервозность чувствует зритель, попавший в сюрреалистическое пространство качающихся рук служителей Фемиды. Руки -- с кольцами или без, с ногтями лакированными или криво обрезанными -- в большинстве своем абсолютно, страшно невыразительны. И это главный шок от выставки. Она становится еще одной эмблемой Правосудия, символом богини Фемиды с завязанными глазами, непроницаемой для чувств и эмоций, безликой и карающей.

По силе испытываемого на выставке страха быть жертвой кафкианского аппарата власти экспозицию можно сопоставить с другим проектом Фотобиеннале -- фотосерией «Судьи» француза Кристиана Куррежа (Аптекарский приказ Музея архитектуры). Только у Куррежа двадцать судей сфотографированы в жанре парадного портрета с мантиями и в париках. Они взирают на тебя бесстрастно и чопорно, и, попав под перекрестный допрос их взглядов, ты невольно втягиваешь голову в плечи.