Госдума приняла вчера в третьем, окончательном чтении закон «О противодействии терроризму», работа над которым началась больше года назад. Целый год закон находился в подвешенном состоянии. Активность парламентариев подхлестнул лишь подписанный две недели назад указ президента о создании Национального антитеррористического комитета. Этот орган должен начать действовать как раз со дня вступления в силу антитеррористического закона. Поэтому депутатам волей-неволей пришлось ускоряться.

Законопроект, в частности, регламентирует использование армии для борьбы с террористами и вводит два режима -- чрезвычайного положения и контртеррористической операции. Изначально в тексте закона был прописан и режим террористической опасности, который должен был вводиться по инициативе премьер-министра страны при получении информации о возможной подготовке или угрозе теракта. Однако потом эта норма была изъята из текста. Исчезли также и положения об ограничениях для работы средств массовой информации в ходе проведения антитеррористической операции.

В документе сохранилось положение о том, что спецслужбам разрешается прослушивать телефонные переговоры и контролировать средства электронной связи в зоне проведения контртеррористической операции. А службы ПВО в свою очередь теперь могут законно сбивать самолеты, захваченные террористами. Как гласит документ, вооруженные силы могут применяться «для пресечения полетов воздушных судов, используемых для совершения теракта, либо захваченных террористами, пресечение терактов во внутренних водах и в территориальном море Российской Федерации, а также для обеспечения безопасности национального морского судоходства». Правда, при этом будет введено несколько степеней проверки достоверности информации о захвате авиалайнеров.

Третье чтение законопроекта бурного обсуждения не вызвало. Лидер ЛДПР Владимир Жириновский поинтересовался, почему из текста документа убрали режим террористической опасности. Председатель комитета Госдумы по безопасности Владимир Васильев ответил, что депутаты в ходе проработки этого вопроса «встретили непонимание, в том числе со стороны СМИ, ведь это явление для нашей страны новое, и люди к нему еще не готовы». Кроме того, по словам г-на Васильева, принятие этой нормы потребовало бы дополнительных материальных ресурсов. «Кроме того, это потребовало бы еще и некоего обучения, особенно на местном уровне, руководителей, которые должны эту совершенно новую работу осваивать и осуществлять», -- сказал Владимир Васильев.

Но г-на Жириновского ответ не удовлетворил: «Я считаю, что это ошибка -- убирать режим террористической опасности. Кроме того, мы должны все-таки ввести какие-то элементы цензуры, связанные с освещением событий. Посмотрите, отвалилась крыша одного из рынков в одном из городов страны, и каждый выпуск каждого канала подробно об этом сообщает. Реально нам испортили праздник!»

Депутат фракции «Единая Россия» Николай Ковалев подчеркнул, что за 30 лет мировое сообщество так и не определило понятие терроризма, в то время как наши парламентарии с этой задачей справились. «Если мировое сообщество примет эту формулировку, то мы наконец начнем реальную совместную борьбу с общим врагом, имя которому -- международный терроризм», -- сказал бывший глава ФСБ.

Член комитета по безопасности, депутат фракции КПРФ Виктор Илюхин, наоборот, счел, что давать определение терроризму в обход мирового сообщества некорректно. Кроме того, он указал на несоответствия в определении понятий между новым законом и Уголовным кодексом.

В итоге законопроект был принят 423 голосами, восемь депутатов воздержались, один -- а именно депутат от КПРФ, бывший краснодарский губернатор Николай Кондратенко -- проголосовал против.

Совет Федерации планирует одобрить закон на своем внеочередном заседании в среду, 1 марта.