Прежде фестиваль назывался Grand pas и за недолгое время своего существования (впервые прошел в 2002 году) не раз менял концепцию, владельцев и площадку. Качество его при этом улучшалось: последний (осень 2004-го) собрал и высший класс утонченного искусства (приезжал Голландский национальный балет), и разнузданную виртуозную клоунаду забавников из «Трокадеро» -- мужчин, танцующих женские партии в пачках и на пуантах. Теперь фестиваль поменял имя (отныне он зовется «Grand ballet нового века») и схему проведения. Отменена собственно фестивальная неделя -- гастролеры будут появляться у нас в течение года. Планы громадные: вплоть до приглашения в Москву первой балерины планеты Сильви Гиллем с программой современных балетов, которую она прокатывает сейчас по миру. Новый этап фестиваль начал с приглашения Kibbutz contemporary dance company. Израильский театр вчера и позавчера танцевал в «Новой опере».

Труппа, возникшая в 1970 году и последние десять лет работающая под руководством Рами Бера, -- один из самых ярких театров в стране, не бедной современным танцем. От работающих рядом ее отличает чуть меньшая «социальность» (хотя в биографиях актеров буклет пунктуально указывает, кто в каком армейском подразделении служил, и там не киношные конные полки, а например, разведка) и больший интерес к «картинке».

Спектакль называется «Однажды, достигнув солнца». Мотив взят из бюхнеровского «Войцека», из того отрывка, где Луна превратилась в обрубок гнилого дерева, а Солнце -- в увядший подсолнух. Происходящее в словах превращение прекрасного и недосягаемого в плотское и испорченное -- сознательно выбранный контраст происходящему на сцене превращению человеческих тел во фрагмент глобально прекрасной «картинки». Осуществляется это превращение с помощью света и с помощью легких соломенных циновок.

Циновки могут быть обернуты вокруг пояса артиста и превратить его в диковинную птицу с пышным хвостом. Могут быть скручены и поставлены вертикально -- и образовавшиеся столбы делят пространство четкой графикой, люди, протягивающие друг к другу руки, меж них кажутся пленниками невидимого забора. Могут превратиться в «домик», в доброе укрытие и одновременно отгораживающую от людей черту -- это если встать и завернуться в циновку, как в ковер, выглянуть осторожно, сделать пару движений и снова спрятаться. Свет -- то рассеянный, то прицельно-точный; и черные купальники на мужчинах и женщинах отличаются лишь нанесенными на них белыми линиями -- у женщин они подчеркивают грудь, у мужчин задают вектор стремления вверх.

Увлекаясь чисто изобразительными играми, в хореографии Рами Беер берет понемножку от великих -- акцентированную корявость Матса Эка, любовь к шоковому смешению якобы барочной эпохи с пластикой сверхсовременной у Килиана. Но это не выглядит нахальной кражей -- законное влияние, не более того. В режиссуре же Беер рискует -- строит спектакль по клиповому принципу, когда фрагмент идет более двух минут, глаз начинает уставать. Но все же час спектакля являет картинку ясную, живую и неутомительную. Неплохое начало для амбициозного фестиваля.