Нижний Новгород, наверное, единственный город в России, где люди знают, почему для празднования Дня народного единства и согласия выбрано 4 ноября: собравшееся здесь ополчение 1612 года всегда считалось одним из центральных событий городской истории. Гражданин Минин и князь Пожарский для нижегородцев высокий символ и торговая марка.

Так было и до прошлогоднего открытия на отреставрированной площади Единства точной копии памятника героям на Красной площади в Москве. Год назад премьера нового праздника началась именно с памятника. Губернатор Валерий Шанцев и тогдашний полпред президента в Приволжском федеральном округе Сергей Кириенко морозным солнечным утром открыли его под речовку, объясняющую смысл скульптурно-географического дежавю: «От Кремля и до кремля -- вместе русская земля». В этом году 4 ноября стих повторили и прочитали много новых, но более типичная для начала ноября хмурая непогода с постоянным дождем, временами переходящим в снег, едва не превратила праздник в одноразовый. Десятки мужественных нижегородцев, пробиравшихся среди мокрой дряни по перекрытым улицам от одной площадки к другой, явно сомневались в правильности выбора даты для демонстрации народного единства.

Самое грустное зрелище представляла собой площадь Минина. В час дня она была почти пуста, горожане, числом многократно уступавшие хмурым сотрудникам милиции, без энтузиазма слушали детский хор. Вдоль оси площади печально стояли стойки с триколорами для предполагаемого митинга. За огромным экраном, на котором ровно в час должны были начать показывать выступления первых лиц, лежали на асфальте воздушные шары и надувные колокола, поднятые накануне в воздух, но сдувшиеся и прибитые к мостовой мокрым снегом. «До шести ничего точно не будет, вы же видите, какая погода», -- объяснял милиционер из оцепления любопытсвующим бабушкам. «У нас нет изображения», -- волновалась в сотовый телефон женщина из оргкомитета, тревожно глядя на экран. Где-то г-н Шанцев уже начал говорить о предках, изгнавших из страны смуту и супостатов не по приказу, а по зову сердца. Голос губернатора был слышен, но на экране светилась мелкая мозаика ярких химических цветов.

Правда, смотреть на экран все равно было некому: немногочисленные желающие увидеть первых лиц под дождем и снегом собрались к часу на так называемой Скобе, у памятника Минину и Пожарскому. Первый вице-премьер РФ Дмитрий Медведев, который, как президент Путин в 2000 году, посетил утром могилу Минина в Архангельском соборе Кремля, к этому моменту уже закончил свой праздничный визит. Краткие по случаю непогоды речи о единстве народов и конфессий России перемежались исключительно православными гимнами, которые уважительно слушал в том числе и стоявший в президиуме представитель муфтията. Замерзающие в лужах горожане не теряли бодрости духа и предлагали хору петь что-нибудь общеизвестное, вроде «Мурки», чтобы каждый мог подтянуть и таким образом согреться если не физически, то хоть душевно. Но к двум часам снег окончательно перешел в проливной дождь, первые лица разъехались по праздничным делам, а зрители -- по барам и магазинам.

Тем не менее кульминацию праздника удалось спасти. К шести часам, уже затемно, ручейки горожан под зонтиками потекли на Нижневолжскую набережную, к подножью кремлевского холма. На монументальной Чкаловской лестнице, ведущей от берега Волги собственно к кремлю, обещали лазерное шоу и театрализованное представление. Смесь дождя и тумана в небе над рекой действительно подсвечивалась несколькими десятками синих и зеленых лучей, примерно как в фильмах о вторжении инопланетян. Кажется, это был единственный случай, когда погода благоприятствовала устроителям: мокрая мгла словно уплотнила воздух, капли дождя сверкали в лучах и рождали дополнительные визуальные эффекты.

У подножия лестницы постепенно собралось несколько сот человек. Близко к подножию, внутрь милицейских турникетов, сначала пускали только по приглашениям. «Вот тебе и единство: бомонд пускают, а электорат нет», -- пошутил мужчина пенсионного возраста. Омоновцы из оцепления отвечали, что «электората» собралось мало, поэтому решается вопрос о том, чтобы пустить за оцепление всех желающих. На решение вопроса ушло около четверти часа -- шоу все не начиналось, и зрители снова заскучали под дождем. Наконец, в турникетах открыли бреши, и представление началось.

На подсвеченную лазерами лестницу спустилось несколько десятков детей в синих сарафанах, которые, судя по стихотворному тексту из колонок, должны были символизировать ростки Руси, выросшие «из тьмы, где нет имен». Текст, масштаб и реквизит вместе порой напоминали попытку провести школьный театрализованный праздник с размахом и пафосом фильма о «Властелине колец». Положение отчасти спасали световые эффекты и удивительной красоты видеоряд, который проецировали на склоны холма по обе стороны от лестницы. Склоны, правда, обещали покрыть светлой экранирующей тканью, но то ли забыли, то ли не успели, поэтому рисунки проступали прямо на жухлой траве.

Вслед за детьми на лестнице появились колоссальные черные фигуры, символизирующие зло, войну и распрю. Каждую фигуру несли несколько человек. Дети в сарафанах побежали вниз -- страх перед колышущимися на мокрых ступенях четырехметровыми колоссами из полиэтилена выглядел абсолютно естественным. Лучи прожекторов пламенем плясали на алюминиевых флагах, а где-то в середине лестницы проносились взад и вперед самые настоящие всадники. Потом все пластиковое зло унесли куда-то в сторону реки, а лестницу заполнили фигуры с гигантскими скорбными лицами и преувеличенными правыми ладонями -- видимо, аллегория разобщенных людей, занятых главным образом попрошайничеством. Вообще, кроме указания не первозданную «тьму, в которой нет имен», никаких внятных признаков той или иной эпохи представление не содержало -- похоже, авторы имели в виду мир, войну, смуту и ее преодоление вообще. Ясно было только, что речь идет о русских и православных: это подчеркивалось многократно.

Преодоление смуты получилось неожиданно легким. На лестницу вышли мужчины в старинных кафтанах -- видимо, Минин и Пожарский со товарищи. За ними вспыхнул задник с гербом Нижнего Новгорода, из-за которого вплыли три шара цветов нынешнего государственного флага. Шары стали подниматься и разматывать полотнище, заставляя зрителей гадать, чей же там окажется портрет. Полотнище сперва показалось пустым, но через несколько минут на нем проступила иконописная Богоматерь с младенцем. Вслед за иконой над лестницей под фонограмму благовеста поплыли огромные надувные колокола -- те, что утром лежали под снегом на площади Минина. На одном из них было написано: «Русь святая, храни веру православную». Призыв несколько контрастировал со словами об общем для всех доме и нерушимой дружбе народов.

Затем диктор объявил «пир горой» и несколько раз подчеркнул, что русские -- «народ умельцев и творцов», который умеет веселиться сам и научит других. «Мы эту жизнь распишем, как ложку или блюдце», -- предупредил голос из колонок. В подтверждение по лестнице поплыли гигантские надувные гжельские блюдца, жостовские свистульки размером с «КамАЗ», самовары и полусдувшиеся расписные ложки.

И тут школьный карнавал неожиданно закончился, а началось зрелище прямо-таки в духе знаменитого «Триумфа воли» Лени Риффеншталь. Сверху, от угловой башни кремля, на Чкаловскую лестницу вступили десятки факельщиков. Пылающая колонна заполнила весь марш. Она спустилась на две трети, и навстречу ей от воды бросилось еще несколько сот детей с факелами. Когда лестница заполыхала целиком, в небо ударили первые залпы получасового фейерверка. Оказавшись буквально в эпицентре салюта, даже закоренелые скептики прониклись народным единством, принялись кричать: «Ура!» и хлопать в ладоши. Фейерверк кончился вместе с дождем. «Наверно, воздух салютом нагрели, вот и перестало лить», -- предположила пожилая зрительница по пути к автобусной остановке.