Так был обозначен жанр праздничного представления, посвященного возвращению театра на свою вновь отстроенную сцену -- «Гала-катарсис в трех частях». Московский академический музыкальный театр имени Станиславского и Немировича-Данченко (в столичном балетоманском просторечии любовно -- «Стасик») решил продемонстрировать прибывшему на праздник мэру Москвы немалые возможности опекаемого им театра. И технические возможности, и творческие.

«Три части» представления были неравны по размеру. Первая, маленькая, называлась «Сила судьбы» -- под знаменитую вердиевскую увертюру шли кадры истории театра, фотографии работавших в нем людей (при появлении каждого портрета в зале немножко хлопали; овация возникла лишь раз -- когда на экране возник Евгений Колобов). Когда в музыке действительно начала грохотать судьба, на экране возник пожар, дымящиеся конструкции и льющаяся сквозь провалы вода (так помянули два театральных пожара). Вторая часть представления именовалась «Возвращение»; это и был, собственно, оперно-балетный концерт. Начался он с хора пленных иудеев из «Набукко» -- это режиссер представления Илья Можайский так пошутил по поводу долгой бездомности театра.

Вслед -- еще одна шуточка: по экрану пролетели сотворенные на компьютере лебеди (совершенно неживые, с какими-то пластмассовыми телами), на сцену вышли лебеди балетные, и среди них пара оперных солистов, Ирина Аркадьева и Михаил Урусов. Наряжены они были как балетные (на даме -- белоснежная пачка) и, исполняя дуэт из «Ундины» Чайковского, принимали балетные позы. Народ веселился.

Далее балет и опера все-таки разделились. Опера представила своих ветеранов и своих звезд -- выкрашенный в мавра Вячеслав Осипов спел арию из «Отелло», празднующий 75-летний юбилей Леонид Болдин -- романс Глинки «Сомнение», а Хибла Герзмава, выехавшая на сцену на красном «Додже», вместе с оседлавшим велосипед Дмитрием Степановичем -- дуэт из «Любовного напитка». Не обошлось и без хрестоматийной арии Ленского -- тут театр, славящийся яркой режиссурой Александра Тителя, будто в пику только что выпустившему радикальную премьеру Большому сделал все «как все ожидают» -- шел снег, и Ленский (Алексей Кудря) в ожидании дуэли был ровно таким страдальческим мечтателем, как было принято в России последние сто лет.

Балет за время кочевья пострадал сильнее оперы -- что показал «Класс-концерт» Михаила Лавровского. Должно быть, выпускники столичных школ опасались идти в бездомный театр, и кордебалет сильно пополнился народом, учившимся в провинции. Описывать их танцы сейчас жестоко; всерьез можно будет разговаривать лишь через год стабильной работы театра, да и то лишь при условии, что и сам ныне руководящий балетной труппой Лавровский, и педагоги театра просто переселятся в классы. И солисты, которые в Музыкальном все-таки есть, что было показано в финальном гран-па из «Дон Кихота», где вышли нынешние звезды театра (Наталья Крапивина -- Георги Смилевски, Татьяна Чернобровкина -- Дмитрий Забабурин, Наталья Ледовская -- Сергей Теплов), ситуацию спасти не могут: русская классика без кордебалета не существует.

Третья часть концерта, как и первая, вполне краткая, была любезно озаглавлена «Загадка Ю.М.Л.». На сцене пели гимн Москвы, в зале подпевали, и к своим театральным нарядам артисты добавили типовые, знакомые всему городу кепки. Народ благодарил начальство, отстроившее этот театр с двумя отлично оборудованными сценами, предназначенным для банкетов атриумом и вместительным подземным паркингом. Далее предстоят строительство и реконструкция внутри трупп -- и это занятие может оказаться сложнее, чем возведение заново сгоревшего здания. Но в минувшие выходные об этом еще никто не задумывался. Театральный народ просто праздновал возвращение.