За решающими консультациями украинского президента Ющенко с парламентом многие сотрудники администрации российского президента следили с таким напряженным вниманием, будто речь шла об операции на сердце любимой бабушки. «Все, пойдет на разгон», «Нет, видно, согласится на Януковича», «Господи, ну пусть он уже как-нибудь определится с Тимошенко!» -- даже за битвой Италии и Франции на недавнем чемпионате смотрели будто бы с меньшим напряжением, чем за многочасовыми спорами в соседнем государстве.

Исход футбольного матча давал много тем для пересудов, но не сильно отражался на российской внутриполитической жизни, ни настоящей, ни будущей.

Исход «матча» украинского имеет куда более серьезные последствия. Это сильный аргумент для России, и не только для нее. Вы все еще мечтаете об «оранжевых революциях»? Тогда мы идем к вам! И взгляните, к чему они нас (мы вас) приведут!

Вряд ли Ющенко, Тимошенко и другие украинские политики, «рубясь» целый квартал за посты в парламенте и правительстве, думали о том, какими последствиями эта борьба может отозваться в России и других своих соседях по постсоветскому пространству. То есть, вероятно, они думали и о про- и антироссийски настроенных своих политиках, и о газе, и о земельных участках. Они явно мало думали о себе как о примере.

«Оранжевая революция» встряхнула многих в России, Белоруссии, Азербайджане, Казахстане, других постсоветских республиках. В общем, там, где «авторитарные тенденции» подавили «демократию», а на место «честных, справедливых, открытых выборов» пришли «подтасовки, прямое использование административного, прежде всего властного ресурса» и где «власть наследуется или дарится», а не завоевывается «в открытой, конкурентной борьбе за голоса избирателей». Набор упреков -- справедливых, надуманных, искаженных, точных -- известен, понятен и стандартен.

Полтора года назад, проведя почти месяц на майдане, Украина явила пример а) нежелания, чтобы в ее дела вмешивались соседи, пусть и сильные, и нужные; б) того, что люди еще в состоянии заявлять свои политические права и, главное, добиваться, чтобы их мнение учитывали; в) что народ восстает не только когда «нечего терять», но и когда экономика на подъеме и, казалось бы, не все ль равно, кто во власти, лишь бы не мешали работать и зарабатывать. тогда ситуация действительно сильно напрягла многих в российских властных структурах -- а вдруг найдутся такие, которые убедят российских граждан или хотя бы их часть последовать примеру? И лидеры яркие вдруг прорастут, и народ за собой поведут, четко заявив, куда и почему.

А затем подвиг превратился в фарс. Был явлен пример того, как сильный, яркий лидер позволил ситуации развиваться бесконтрольно, по сути, он не справился с ней. Не убедил (переломил, нивелировал) других сильных и ярких, но все же не столь целостных, к тому же не обладающих еще таким ресурсом легитимности и надежд. Затем они уже все вместе явили пример того, как амбиции становятся приоритетом, перед которым меркнет все.

Перелом наступил не весной, во время парламентских выборов, как могло показаться, а зимой, на газе. Странное предприятие-посредник, странная схема поставок, на которую согласилась украинская сторона, стали той лакмусовой бумажкой, высветившей не только святые, но и вполне меркантильные цели. Дело не в цене газа, а именно в схеме его получения. Она выглядела мутной, неправдоподобной и не столь жизненно необходимой, как подавалась. В этих условиях ребенок президента, на дорогущих машинах попадающий в разные передряги, был лишь фоном, но тоже не добавляющим людям веры в лидера.

Люди фальшь все же чувствуют, что бы ни думали про них политики. Реагируют по-разному -- утыкаясь в свои, далекие от политических сфер дела; идя на баррикады; выставляя пикеты; разочаровываясь и презирая.

Ющенко получил реакцию общества раньше, чем, видимо, ожидал. Но этот торг проиграли все. Каждый проявил себя в нем, причем не с лучшей стороны, хотя сами политики, наверное, горды собой за то, что удалось избежать коллапса или что получилось «продавить» позицию, невзирая на угрозы национального масштаба. Подросший Янукович, который, как оказалось, и без Кучмы может быть политиком, во всяком случае политиком-экстремалом. Теперь вопрос, сможет ли он стать политиком-созидателем. Невероятно своенравная и слишком амбициозная Тимошенко, которая не согласилась уступить ни полшага -- видимо, пропуская «ход», она все же видит себя будущим президентом. Капризный Мороз, пригрозивший проигнорировать решение президента о возможном роспуске Рады, который еще вчера был реален. Все проявили себя, но именно на Ющенко лежит главная ответственность, пусть конституция и подрезала полномочия президента.

Что теперь? Ситуация разогретого плюрализма обычно приводит к одному из двух качественно разных состояний -- хаосу с вытекающими отсюда и известными истории последствиями, или к полноценной политической системе с мощными институтами, которые, балансируя друг друга, придают конструкции необходимую гибкость и открытость.

Но возможны и переходные варианты, рискующие затянуться на годы. Первый -- ситуация все же немного успокоится, парламент заработает, правительство сформируют. Но работать все начнут прежде всего на себя, на следующие президентские выборы -- Ющенко, Тимошенко, Янукович. Начнется вторая серия «украинской самостийности».

Вариант второй -- через непродолжительное время снова начнется борьба амбиций, пойдет череда обогащений, подковерного отстаивания прежде всего своих интересов. Число миллионеров еще подрастет. Действующие политики окончательно испортят лицо перед избирателями, и ситуация объективно потребует новую фигуру. Неизвестную. Непредвзятую. Нескомпрометированную. Люди устанут от политических баталий, разочаруются и затоскуют по тому, кто успокоит страну и будет руководить ей пусть без столь красочного политического ландшафта, зато стабильно и предсказуемо...

Возможно, Украине все же удастся преодолеть то, куда она загнала сама себя. У Запада, да и самих украинских граждан, не возникнет вопроса, кто же ими все-таки управляет и куда движется страна. У Украины есть еще как минимум два резерва, которые могут удержать ее от хаотичных метаний. Первый -- желание большей части элиты (да и самих граждан) быть все же частью Европы. Ценностная ориентация, коей могут похвастаться далеко не все переходные страны, даже более сильные, задает вектор, придает осмысленности одним действиям и удерживает от других. Второй -- собственное население. Граждане Украины страдают меньшим числом комплексов, чем многие их соседи, более социально мобильны и менее социально требовательны. А, как известно, налегке идти легче, чем с большим грузом ожиданий. Но сможет ли Украина изыскать в себе эти резервы и правильно ими воспользоваться?..

Полтора года назад Украина подала один пример. Сейчас -- другой.

Те, кто всячески предостерегал от «оранжевых иллюзий», получили показательный урок и увесистый аргумент: чем заканчиваются революции сегодня. И намотали на ус и ошибки Кучмы, и ошибки Ющенко. И, убедившись в пользе тактики превентивных мер, сделали вывод: каких действий не нужно совершать или позволять, чтобы они совершались в момент, когда еще все ресурсы в руках -- и деньги, и доверие, и власть.