231-й сезон Большого театра будет третьим для худрука балета Алексея Ратманского: через год заканчивается его контракт и... или с ним подписывают новый, или балетмейстер вспархивает из Москвы вольной птицей (ему будут рады во многих театрах, особенно после феноменального успеха недавней его премьеры «Русских сезонов» в New York city ballet). На пресс-конференции в мае журналисты конечно же спросили гендиректора театра Анатолия Иксанова, собирается ли он продлевать контракт Ратманскому, в ответ прозвучало уверенное «да». Сам Ратманский был гораздо более сдержан в ответе на вопрос, захочет ли он сам остаться. «Это будет зависеть от того, как пройдет сезон», -- сказал хореограф. И сейчас -- по объявленным составам -- понятно, что просто смотреть на то, как этот сезон идет, худрук не будет.

Те вещи, что тихо (и не очень тихо -- с интервью, раздаваемыми балеринами и премьерами) происходили в театре в течение двух предыдущих сезонов, в этом становятся заметными невооруженным глазом. Ратманский не смог наладить контакт со звездами (прежде всего с великолепной пятеркой премьеров) и пытается обойтись без них. (То есть не совсем уволить, конечно же -- кто же будет зарабатывать театру главные деньги, исполняя классические спектакли, да и публика взбунтуется, -- но не делать на них ставку, не рассчитывать на них обновления репертуара.) Он пробует сформировать свою команду -- из тех людей, что верили бы в него и в его хореографию (не только сочиненную лично им, но и выбранную им для театра). Команда собирается из двух источников: из совсем юной поросли кордебалета Большого и из пришельцев из других театров.

В женском кордебалете у Ратманского есть выбор: от умной, холодноватой, будто созданной для сложного и тонкого рисунка Екатерины Крысановой до кричаще-агрессивной, сигающей на сцене как будто через барьеры Натальи Осиповой (этих двух девушек только что повысили, переведя в солистки); от по-французски аккуратной Анастасии Курковой до истончающей лебединый жест Анны Никулиной. Сложнее с танцовщиками -- конкурс в балетные школы катастрофически падает, лучшие, легендарные (как Петр Пестов, создавший Малахова и Цискаридзе и самого Ратманского, между прочим) учителя московского училища перебрались в Германию, и школа все меньше дает просто пригодных к работе артистов. Выбор у худрука невелик, но все же он есть; меж тем худрук не всегда внимателен к своей труппе.

Взять уже состоявшегося человека со стороны проще. В прошлом сезоне в театр на разовые контракты был приглашен киевский солист Денис Матвиенко -- теперь он переходит в штат. Он жесткий профи, собранный и внимательный; приезд максимум за неделю до спектакля, минимум репетиций, текст давно выучен, аккуратность с партнершей, никаких ненужных эмоций. Отличное приобретение театра (в танцах от чрезмерной аффектированности он избавился быстрее, чем от собственных сценических костюмов, поражающих какой-то простодушной провинциальностью), но что театр сделал, чтобы Матвиенко стал таким? Ничего. Он только деньги заплатил, купив его.

Это -- важный для публики, приятный для критики (все лучше смотреть готовую продукцию, чем полуфабрикаты, и домысливать потом, как это должно выглядеть на самом деле, и высчитывать уважительные причины, почему это выглядит не так), но все-таки если этот путь развития театра единственный, то это экстенсивный путь. Теряя надежду на самореализацию в родном театре, лучшие (да, да, несовершенные -- ну так работать же с ними надо!) танцовщики кордебалета начинают рассылать кассеты по западным труппам. Вот потом приезжаешь куда-нибудь в Германии -- а там за кулисами только по-русски и говорят...

А потом человек реализуется за границей, и Большой театр, так и быть, пригласит его на пару спектаклей, выложив кругленькую сумму. А лучший кусок жизни танцовщика -- когда он уже восходящая звезда, но еще не уставший от почестей премьер -- пройдет мимо родной страны.

В Берлине стал звездой выпускник Вагановского Артем Шпилевский -- и он становится guest-star в Большом; в первый раз его можно будет увидеть 16 сентября в «Лебедином» в роли Злого гения. Еще одно приобретение Большого -- перешедший из Мариинки Андрей Меркурьев; на нынешний момент кажется, что основная карьера этого старательного танцовщика, у которого два несомненных достоинства -- умеренность и аккуратность, будет разворачиваться в основном на территориях балетов Алексея Ратманского. Хореограф сотрудничал с Меркурьевым, еще когда ставил в Мариинке «Золушку», и теперь участие танцовщика в «Болте» (первый спектакль 14 сентября) выглядит жестом вассальной верности.

Еще одно приобретение Большого -- это и звезда, и обещание звезды одновременно. Семнадцатилетний минчанин Иван Васильев в прошлом году взял первый приз на международном московском балетном конкурсе -- и вся пресса закричала Большому: эй, хватайте парня, что же вы ждете! Вот, кажется, схватили. 3 октября нас ждет «Дон Кихот» с Васильевым (старым балетоманам фамилия ласкает ухо -- мальчик фамилию не опозорит). А из балерин в гости снова нагрянет Диана Вишнева, хотя прошлой весной балерины Большого и пытались протестовать против приглашения мариинской звезды в московский театр (этот эпизод останется в истории Большого как «вишневое чаепитие», потому что гендиректор Большого на все расспросы прессы аккуратно отвечал, что артистки просто чаю к нему приходили попить). Для нее запланирована «Жизель» 4 октября, причем вместе с Николаем Цискаридзе, то есть у нас есть шанс увидеть спектакль века.

Сможет ли Ратманский провести сезон, в котором будет так много «варягов», без острых конфликтов с балеринами и премьерами, покажет время. Закончиться этот сезон должен премьерой-реконструкцией «Корсара», в котором столько ролей, что должно хватить на всех. Но больно уж эта премьера не скоро -- конец июня. Но внутренние проблемы театра -- это внутренние проблемы театра. Публике же предстоит сезон свежих трактовок и новых лиц. А уж «старые лица» на своих спектаклях точно будут танцевать так, чтобы всем объяснить, кто здесь лучше всех.