Однажды в середине прошлого века славная британская домохозяйка на поздней стадии беременности ехала в поезде, внимательно читая в журнале «Сельская жизнь» статью «Идеальный дом для идеальной семьи». А ее чемоданы в багажном вагоне тем временем истекали кровью. На конечной станции леди легко и без раскаяния призналась подоспевшим полицейским, что в багаже упакованы неверный муж и его любовница, -- так она решила неприятную для себя проблему. «Не могла же я сидеть сложа руки», -- мило улыбается позже она докторам и судьям. Незаметно промчалось 40 с чем-то лет. И в семье деревенского викария, где отнюдь не все ладно, появляется в качестве домоправительницы бодрая старушка с решительным профилем и неистребимым духом Хогвартса (заслуженная леди Британии Мэгги Смит, теперь уже больше известная как профессор Макгонагал из «Гарри Поттера»).

Отец семейства (Роуэн Аткинсон, чей мистер Бин неизбежно вылезает из всех других его ролей) погряз в составлении занудных проповедей и разговорах с приставучими прихожанками мафусаилова возраста о страшных интригах в «цветочном комитете». Его ум и волю полностью парализовала мысль о вступительной лекции, которую он должен прочесть на церковном съезде, и ее не поддающаяся осмыслению тема о неисповедимости путей господних. Мать семейства (застенчивая красавица Кристин Скотт Томас), лишенная его мужского внимания, неловко пытается пуститься во все тяжкие с заезжим америкашкой, тренером по гольфу (Патрик Суэйзи, играющий человека, который думает, что он похож на Патрика Суэйзи). Старшая дочь в свои 17 лет выдает такого дрозда, что никто в семье не успевает выучить имя ее очередного бойфренда. А младший сын растет позорным трусишкой, над которым издеваются все школьные лоботрясы. В довершение всех бед любопытная бабулька все время путается под ногами, а соседская собака лает как подорванная дни и ночи напролет. Дом и семья викария явно далеки от идеала журнала «Сельская жизнь». Прибывшая домоправительница, совмещая функции Мэри Поппинс и мистера Вулфа из «Криминального чтива», усовершенствует жизнь своих хозяев с помощью подручных средств. В ход идут кухонные секачи, неостывшие от глажки утюги и свежевымытые сковородки. В результате такого экстремального ведения хозяйства лай за окном прекращается, велосипеды хулиганов ломаются на полном ходу, либидозная дочка открывает эрогенные зоны в тесте для пирогов, любовник, купивший билеты в Мексику, чтобы увезти туда хранительницу домашнего очага, находит покой в прохладной воде пруда, а скучный муж вдруг начинает проявлять чудеса сноровки и на церковной кафедре, и в постели, начитавшись в Интернете анекдотов про бога и освежив в памяти эротизм «Песни песней» царя Соломона.

Почему этот стандартный образец британского черного юмора производит столь освежающее впечатление, понятно. Голливудскую фабрику грез заело на маньяках, которые к своему амплуа терминаторов относятся с тупой и пафосной серьезностью. Процесс уничтожения ничего не значащих для зрителей персонажей, у которых нет ни биографии, ни характеров (взять хотя бы фильмы недавнего и текущего проката -- «Остаться в живых», «Не вижу зла», «У холмов есть глаза», «2001 маньяк»), поставлен на поток и является единственной движущей силой сюжета. Возможно, это просто инерция движения огромной и не слишком поворотливой махины Голливуда, которая сейчас выбрасывает на рынок остатки производственного бума, который породил успех в середине 90-х «Криков» Уэса Крейвена. Но, скорее всего, перепроизводство подобной продукции является ответом и на реальный спрос низовой подростковой аудитории внутри Америки, которая, в сущности, диктует всему миру, что смотреть в кино.

Однако очевидно, что жесткая система тестовых просмотров и последующей подгонки фильма под очень конкретные возрастные группы зрителей уничтожает и без того небогатую жанровую структуру кинематографа, сводя жанр к схеме. Недаром же сценарий фильма «Молчи в тряпочку» долгое время гулял по голливудским студиям, но его не брали в работу, потому что он «слишком сложный». Проблема, конечно, не в сложности, а в адресате. В американском фильме должно быть ясно, какое поколение персонажей определяет зрительскую аудиторию фильма. Причем лица старше 50 вообще не рассматриваются в качестве ролевых. Отношения в семье могут быть сосредоточены только на противостоянии отцы -- дети, и никакие бабушки, кроме карикатурных дур, тут не работают. Поэтому сценарий и был в итоге переписан с британским акцентом, который связал историю про бабушку-маньячку с «Отсчетом утопленников» Питера Гринуэя, добавив туда немного абсурда, чуть-чуть саспенса и много свежего воздуха. Даже сам по себе конфликт в семье викария сильно изменился. В американском варианте его жене не хватало секса, здесь же ей куда больше не хватает его остроумия, из-за которого она когда-то вышла замуж за будущего священника. И главная миссия, которую выполняет заезжая домоправительница, это не устранение назойливой собачонки и докучливых двуногих, заполняющих дно пруда, а возвращение отцу семейства и проповеднику чувства юмора. Так в картине появилась та необходимая двусмысленность, которая рассчитана на то, что взрослый человек никак не может принимать за чистую монету жизнерадостные убийства как способ приведения жизни к идеалу. Хотя, в конце концов, пути господни действительно совершенно неисповедимы.