Два новых издания по изо рождались медленно и трудно. Оно и немудрено, ведь проекты эти -- результат двусторонних соглашений, долгосрочных контактов (и контрактов) российских культурных институций с французскими в одном случае и американскими -- в другом. Третьяковская галерея недавно презентовала альбом-справочник «От авангарда до постмодернизма. Мастера искусства XX века». Он выпущен Объединением национальных музеев Франции по инициативе ГТГ и управления международных отношений министерства культуры и коммуникаций Франции. Незадолго до того прошла презентация нового выпуска лучшего (единственного) российского альманаха по истории искусства «Пинакотека». Номер посвящен контактам России и Америки. Издание осуществлено под патронатом Американского культурного центра в Москве.

Альбом «От авангарда до постмодернизма» -- образцовый пример вовлечения музейных сотрудников в благодарную просветительскую работу. На материале коллекции Третьяковки лучшие музейные специалисты (Мария Валяева, Ирина Вакар, заместитель директора Ирина Лебедева) рассказывают историю искусства русского XX века. Что особенно ценно, делают они это умно, лаконично, хорошим литературным языком. Особой гордостью музейных сотрудников является завершающая книгу подробнейшая хроника художественной жизни XX столетия. Французы стилизовали дизайн под конструктивистские издания 1920-х и снабдили книгу множеством цветных иллюстраций. Повод для радости налицо. Только жаль, что альбом этот пока исключение из наших музейных правил. И делался он невозможно долго (более пяти лет), и донором выступило не российское государство.

Очередной сдвоенный российско-американский выпуск (№22--23) «Пинакотеки» солиден, содержателен, красив. Мечта библиофила и знатока. Есть что почитать, есть на что посмотреть. Уникальные материалы о выставках русского искусства в Америке, от авангарда до андерграунда. Портреты-очерки, посвященные эмигрировавшим из России в Америку художникам -- Сергею Судейкину, Леониду Ламму... Публикации американских коллекций. Документы о масштабных акциях российской культурной дипломатии в США, в частности статья профессора Иллинойского университета Сонны С. Хойстингтон о постройке просуществовавшего меньше года гигантского советского павильона на Нью-Йоркской всемирной выставке 1939 года. Очень хорошие теоретические статьи, посвященные своеобразию художественного процесса в обеих наших странах (Екатерина Бобринская о двух вариантах поп-арта, Олег Ковалов о восприимчивости советским кинематографом американской авангардистской утопии, Морис Такман (Лос-Анджелес) о восприимчивости абстрактными экспрессионистами 1960-х русского авангарда, Алексей Петухов о влиянии дизайна ар-деко на промышленность СССР). Имеется и одна статья профессора Нью-Йоркского университета Михаила Ямпольского, которую без кавычек можно назвать гениальной. Ее тема: «радикальный провинциализм» американской художественной жизни XIX века, ставший принципиальной характеристикой художественного сознания страны.

Как нередко бывает с выдающимся, сильным (и в семиотическом, и в эмоциональном планах) текстом, опус Ямпольского потребовал от создателей--издателей альманаха адекватного ответа в отношении России. Ответ найден не был. Дело вот в чем. Профессор Ямпольский разделяет два типа художественного провинциализма: «классический», ориентированный на культурные столицы, и «радикальный». «Радикальный провинциализм» -- это «перенесение акцентов с искусства на своеобразно понятую науку, с общества на природу...» Это вызванная неприязнью к европейскому опыту добровольная атараксия художника, не желающего быть носителем какой-либо волевой, аналитической позиции в восприятии мира, принимающего позицию присутствия как отсутствия, предъявляющего фактичность природы (с точки зрения педанта-натуралиста) «в форме... безразличия», обнаружения пустоты. «Провинция объявляет себя местом без традиции и культуры, по существу, уголком природы, где вещи и тела возникают без ореола смысла. Они даются нам так, как если бы только что возникли и не имели имен...» И господин Ямпольский куда как убедительно проецирует это генетическое свойство американского искусства «представлять зияние ничто в формах интенсивного присутствия фактичности мира» на стили XX столетия: минимализм, поп-арт, фотореализм... Парадоксальным образом интернациональное американское искусство вышло из радикального провинциализма XIX столетия. Эту мысль Михаила Ямпольского, кстати, разделяет в своей статье Екатерина Бобринская, считающая категорию «ничто» принципиальным мотивом поп-арта.

Можно понять авторов «Пинакотеки», принявших действительно емкое и точно сформулированное определение Михаила Ямпольского «радикальный провинциализм» в качестве золотого ключика, которым отопрется дверца в общее поле американо-российских культурных смыслов, названное главным редактором альманаха Наталией Сиповской трансконтинентальным. Во вступительной статье к номеру профессор Сиповская подводит русскую культуру под «радикальный провинциализм» на том основании, что мы, как и американцы, «свято уверены в абсолютности собственных фундаментальных ценностей» и в то же время «осознаем себя как-то над национальной культурной географией». В качестве такой амбивалентности «радикального провинциализма» приводится традиция украшать загородные дома палладианскими портиками. На мой взгляд, все эти доводы в пользу общей для нас радикальности ошибочны. Фундаментальные ценности в России проверяют на прочность с эпохи Петра I и многих революций. А вот как раз опыт других цивилизаций, тем более в форме радикального отказа от цивилизации как таковой, нам, конечно, известен, но «своей историей» для России все-таки ни на одном отрезке пути не был. Если уж говорить о модели российского провинциализма, то именно в первом определении Ямпольского, в смысле «провинциализма классического», ориентированного на культурные столицы общеевропейской цивилизации -- Париж, Лондон, Рим. Об этой ориентации, кстати, и написано в предыдущих блестящих выпусках альманаха «Пинакотека». И уж совсем странно примером провинциального сознания считать обращение к палладианскому наследию. С эпохи классицизма это как раз показатель включенности в европейский мейнстрим. Преднамеренная стертость различий между двумя (русской и американской) моделями «провинциальной» культуры (как и неразличение уникальности в каждом случае извода модернистской поэтики) привела к тому, что собеседника господину Ямпольскому не найдено, и Россия в альманахе присутствует в мерцающем ореоле известных мифов: и авангардного, и тоталитарного, и нонконформистского. Тоже интересно, однако про Америку после чтения журнала понятно как-то больше. Такой вот парадокс.