Уроженец Сараево, ныне житель Нью-Йорка художник Ядран Адамович очень любит дружить «всем миром». Он задушевно общается со многими ведущими мастерами contemporary art некогда единого родного ему пространства Восточной Европы: Боснии, Венгрии, Сербии, Словении, Хорватии, Чехии и России. Он собирает их работы, а потом стремится поделиться радостью от встречи с искусством своих друзей буквально со всей планетой. Потому катает (при поддержке люблянской фармакологической компании Pliva) коллекцию по разным художественным центрам. Осенью прошлого года коллекция Ядрана выставлялась в Третьяковской галерее (см. «Время новостей» от 8 ноября 2005 года). Сегодня экспозиция собрания презентуется в Мраморном дворце для петербуржцев. Затем переместится в Ригу.

Любящий друзей, как говаривал Петров-Водкин, «до засоса сердешного», Ядран на все вернисажи тащит максимум участников своего коллекционного проекта. Художники приезжают. Общаются. И всем хорошо. Такой формируется, в эстетике Эмира Кустурицы, «ядранский табор».

В этой связи одно замечание о названии выставки. По-английски оно произносится Essence of life -- essence of art. По-русски -- «Смысл жизни -- смысл искусства». Слово essence более правильное. Оно подразумевает не умопостигаемый «смысл», а именно «эссенцию», экстракт, полнокровную сущность жизни; той жизни художников Восточной Европы, что сама по себе становилась событием искусства и модель которой так старательно воссоздает в стиле своего общения Ядран Адамович.

Чьи работы представлены в залах Мраморного дворца? -- Классиков концептуализма Восточной Европы. В одну компанию попали Андрей Монастырский, Игорь Макаревич, Дмитрий Пригов, Виктор Пивоваров, Илья Кабаков, Леонид Соков, Александр Косолапов, Павел Пепперштейн, Марко Ковачич, Джулия Книфер, Владо Мартек, Брацо Димитриевич и еще полтора десятка мэтров из бывших стран «развитого социализма». Центральный сюжет экспозиции -- рефлексия на тему абсурдизма нахождения себя в советском и постсоветском пространстве. Александр Косолапов показывает, к примеру, скульптуру (и эскиз к ней), воспроизводящую символ советской эпохи -- монумент Веры Мухиной «Рабочий и колхозница». Только головы самым преданным союзникам пролетариата одолжили Минни и Мики Маусы. Такой явился монстр: плод совокупления советского тоталитарного сознания и американского консюмеризма. Фобии, комплексы «маленького человека», пытающегося «приручить» Вселенную, дать ей «комнатный масштаб», -- тема работ Ильи Кабакова. На его рисунке изображен пародийный «Центр космической энергии». В огромный стеклянный куб диагональю встроена прозрачная труба с телескопом. По диаметру трубы амфитеатром размещены места для зрителей. Это так называемый «зал коммуникации с космосом». «Космический центр» Кабакова ироничен в отношении многочисленных советских НИИ -- финансируемых из госбюджета научно-исследовательских институтов, смысл и польза существования которых были весьма туманны.

Работы художников других стран Восточной Европы охотно пародируют стиль «священных коров» мирового авангарда. Акварель Раши Тодосиевича называется «Меня зовут Пабло Пикассо». Это добросовестный пастиш кубистической манеры великого художника. Загвоздка лишь в том, что перед нами автопортрет именно Раши Тодосиевича. Младен Стилинович на раскрашенную яркими беспредметными (супрематическими), в духе Малевича узорами пластмассовую тарелку из фастфуда наклеил цифры «1», вырезанные из разных американских долларов. Получилось абсурдное уравнение: 1+1+1+1=ONE.

По логике цыганского кочевья во время движения от музея к музею «табор Ядрана» все увеличивается: круг общения расширяется, коллекция пополняется. В версии Мраморного дворца появился новый раздел, посвященный мастерам петербургского неоакадемизма Тимуру Новикову, Ольге Тобрелутс, Григорию Гурьянову. Символично, что замыкает анфиладу десяти залов выставки (на двух этажах дворца) созданная Эриком Булатовым инверсия главной картины русского авангарда -- малевичского «Черного квадрата».