В Верховном суде Северной Осетии вчера продолжилось слушание уголовного дела над террористом Нурпаши Кулаевым, единственным уцелевшим участником нападения на школу в Беслане 1--3 сентября 2004 года. Заседание началось не с запланированного ранее допроса потерпевших, а с ходатайства гособвинителя Марии Семисыновой. Она попросила у суда разрешения на устранение противоречий в показаниях подсудимого, полученных во время следствия и судебных заседаний, -- огласить протоколы предыдущих допросов и задать подсудимому несколько вопросов.

Судья Тамерлан Агузаров спросил подсудимого, согласен ли он с заявленным ходатайством, на что Кулаев растерянно ответил, что не понимает, зачем его нужно вторично допрашивать, ведь на прошлом заседании 31 мая он уже все рассказал, и попросил разрешения посоветоваться со своим адвокатом Альбертом Плиевым. Защитник убедил Кулаева, что это обычная практика, так как судом всегда досконально исследуются все детали дела, и боевик согласился.

Разногласий оказалось немало. Так, например, ранее Кулаев говорил, что накануне нападения на школу он видел, как в лесу загружали оружие и боеприпасы в ГАЗ-66, тогда же ему выдали автомат. Вчера же подсудимый заявил, что автомат якобы подобрал уже в школе у убитого боевика, а во время захвата не произвел ни одного выстрела. Также на следствии он утверждал, что знал о масштабной операции по нападению и захвату заложников, но не знал, где это будет происходить, только слышал, что объектом нападения может быть какой-то блокпост. Вчера же Кулаев сказал, что о нападении узнал только во дворе школы, когда боевики уже выгружались из машины и занимали боевые позиции.

На вопрос прокурора, как же раньше подсудимый признавал себя виновным в бандитизме, захвате заложников, похищении людей, посягательстве на жизнь сотрудников милиции, хранении, ношении, оружия, и частично терроризме, хотя сейчас отказывается от своих показаний, Кулаев ответил, что на момент ознакомления с материалами дела не понимал, что подписывает, а делал все машинально, что ему говорил его первый адвокат Умамбек Сикоев. А до этого, во время следствия, его якобы заперли в подвале, после чего двое чеченцев под угрозой убийства требовали дать ложные показания и оговорить себя.

Также вчера Кулаев вдруг вспомнил то, чего раньше никому не рассказывал, -- что слышал, как Полковник и некий Абуради обсуждали план нападения на три объекта в ноябре 2004 года. Одна машина ГАЗ-53, начиненная взрывчаткой, на тот момент уже была готова к отправке во Владикавказ, чтобы взорвать здание ОМОНа. Еще две машины после операции в Беслане должны были выехать в Назрань -- для подрыва здания ОМОНа, и в Грозном -- здания комендатуры.

Кулаев также "вспомнил", что еще до нападения на школу боевики якобы уже находились внутри, и как только машина с террористами въехала на территорию школы, сразу же началась стрельба.

После этого были допрошены шесть потерпевших женщин, которые просили Кулаева рассказать правду, пообещав взамен, что будут ходатайствовать перед судом о его помиловании. Заседание закончилось тем, что потерпевшие потребовали привлечь к уголовной ответственности всех руководителей, возглавлявших федеральные и республиканские силовые ведомства.