Деятели культуры прокомментировали для газеты "Время новостей" приговор по делу о выставке в музее им. Сахарова.

Даниил ДОНДУРЕЙ, социолог, главный редактор журнала «Искусство кино»:

-- В последнее время культура используется как лабораторная площадка для отработки будущих драм избирательных кампаний и идеологических боев 2007--2008 годов. Это касается и раздутой истории вокруг либретто Владимира Сорокина в Большом, и дискуссии по поводу сохранения памятников, и обсуждения правомерности возврата Балдинской коллекции и т.д.

Общество аккуратно готовят к нормальному восприятию запретов, к осознанию под видом обсуждения моральных устоев правомерности введения цензуры. При этом никогда не обсуждается ни лояльность общества к насилию, к национальной и религиозной нетерпимости, ни выступления фашистов. Все это как раз не вызывает ни внимания СМИ, ни реакции властей (за исключением знаменитого выступления 20 депутатов по поводу закрытия еврейских организаций).

Убежден, что все эти общественные волнения не имеют никакого отношения к проблемам культуры, к сложности восприятия современных художественных идей. Задача в том, чтобы подвести миллионы растлеваемых телевизионной попсой граждан к тому, что в непонятной для них сфере высокой культуры могут быть введены любые политические запреты. Как может ведущий федерального телеканала в воскресной вечерней передаче ставить на голосование нации вопрос о том, нужно ли запретить оперу? Как вообще возможна такая постановка вопроса? Как может лидер правящей партии Любовь Слиска предлагать президенту и премьеру сходить в театр, чтобы запретить спектакль. Как это возможно?

Все это опаснейшие симптомы, и никакого отношения к искусству они не имеют. Их появление говорит о возрождении ужасающих раковых опухолей, которые и прежде касались не культуры, не теологии, а самой жизни и многократно доводили нашу страну до большой крови.

Алексей СЛАПОВСКИЙ, писатель, сценарист:

-- Жутко, когда в нашем насквозь преступном обществе судят не по закону, а фактически произвольно, выбирая жертвы наугад. А произвольно, как известно, от слова «произвол». Эта выборочность судейских преследований не может не возмущать. Будто бы у нас нет руководителей культурных учреждений, которые сдают помещения, предназначенные совсем для иных целей, под стрипбары, казино, мастерские металлоремонта и хранилища картошки. Здесь же речь идет о явном пристрастии, речь идет о вкусах, а вкусы -- дело неподсудное.

Ольга СВИБЛОВА, директор Московского Дома фотографии:

-- Я считаю, что это чудовищное решение, и этот процесс, ровно как и пикеты около Большого театра по поводу «Детей Розенталя», -- мракобесие, которое наступает ровным фронтом и которое мне кажется опасным как для культуры, так и для жизни страны. Я считаю, что люди, которые устраивают выставки, несут за это ответственность, и, конечно, имеет значение и то, что они выставляют, и сам контекст, в котором проходит выставка, но в цивилизованном государстве с ними можно расторгнуть контракт, если речь идет о государственном учреждении, но нельзя к ним применять судебные меры. На выставки можно не ходить, да на них, в общем, не так много народа и ходит, а вот превращать историю с выставкой в шоу, наподобие тех, что проходили в 30-е годы, непозволительно.

При этом мне ясно, что громить выставку, портить произведения и размалевывать стены, как это сделали провокаторы, затеявшие судебный процесс, это как раз хулиганство, за которое надо назначать наказание в соответствии со статьей Уголовного кодекса.

История искусства знает много примеров, когда произведения, впоследствии ставшие классикой, во время их появления встречали агрессивное отношение со стороны определенной части общества. Эти уроки не стоит забывать. К искусству нужно относиться бережно, и даже в тех случаях, когда художник совершает неоправданный экстремальный жест, лучше постараться его понять или оставить вообще без внимания, что для человека искусства самое большое наказание.

В цивилизованном мире судить искусство доверено профессионалам. К экспертам, чье мнение, кстати, было представлено и в данном случае, не прислушались.