Если наугад опросить меломанов, что они думают по поводу возрождения группы «Автограф», половина наверняка ответит: «Зачем им это?», другая спросит: «А кто это?» Оба вопроса совершенно резонны, причем начинать отвечать надо со второго. «Автограф» -- одна из немногих советских арт-роковых групп (она образовалась в конце 70-х), причем групп настоящих, за которые не стыдно. Вообще из всех советских «роков» именно арт-рок выглядел наиболее убедительным: профессионализм, основательность подхода, усложненность музыкального материала, дававшего пищу для ума, были хорошим заделом для развития стиля. Но почему-то этого не произошло: перестроечное время надолго «легализовало» ларечно-купеческий вкус. Забавно, что, например, такие арт-рокеры, как композитор Ким Брейтбург или Валерий и Константин Меладзе, обрели себя в самой что ни на есть попсе.

В восьмидесятые «Автограф» выступил в США (после распада там стали работать чуть ли не все его музыканты) и в Европе; их выступление на масштабном благотворительном фестивале Live Aid транслировалось в эфире. Сейчас записи коллектива начала 80-х звучат не хуже, чем западные прогрессив-роковые (прог-роковые) команды 90-х.

И если уж «Автографу» возрождаться, то именно сейчас, когда и на Западе, и у нас возник заметный, не очень широкий, но устойчивый интерес к арт-року (или прог-року -- его новейшей модификации). Наблюдается редчайшее совпадение тенденций западного и российского масскульта. Что думает обо всем этом сам «Автограф», корреспондент «Времени новостей» Александр БЕЛЯЕВ попытался выяснить у отцов-основателей коллектива Леонида ГУТКИНА (бас-гитара) и Александра СИТКОВЕЦКОГО (гитара).

-- Кажется, что затея возродить «Автограф» перспективна: старые записи звучат не хуже, чем «проговые» команды 90-х, а сам стиль вошел в моду и занял прочную нишу.

Александр Ситковецкий: -- Интерес к прогрессив-року -- это последняя причина для воссоединения. Мы просто соскучились друг по другу и музыке. А ваши слова о нашем звучании я воспринимаю как комплимент. В 70-е -- 80-е хорошо записываться было сложно, и рад, что наши записи не кажутся устаревшими. По-моему же, это все достаточно дремуче!

Леонид Гуткин: -- В последние годы развитие прогрессив-рока идет очень динамично. Это «нишевый», культовый стиль, тем не менее он завоевывает много новых поклонников. Приведу пример. У нас есть один друг, Ник Д'Вирджилио, барабанщик такого состава, называется Spock's Beard...

-- Одна из ведущих групп нео-прога...

Л.Г.: -- Да, очень характерная группа. Так вот, раньше Ник был востребованным студийным музыкантом, записывался с Tears For Fears, Genesis и многими другими. Параллельно он ради хобби начал собирать свою группу. Spock's Beard играли для себя, ничего не зарабатывали, все музыканты где-то работали, а теперь они стали такими успешными, что занимаются только группой и ездят в мировые турне. Ник говорит, что в США уже появляются прог-роковые фестивали, которые собирают сто тысяч народу. Это странно, поскольку американцы вообще-то консервативны. Они любят «корневые» жанры, и прог у них никогда особенным спросом не пользовался.

-- Если у вас все «пойдет» и вы начнете писать новые песни, как будет осуществляться их продвижение? Ведь ваша музыка априори неформатна?

Л.Г.: -- Ну, во-первых, как там что сложится, мы не хотим загадывать. Во-вторых, у нас сохранился большой круг поклонников, и, в-третьих, весь этот маразм с форматом скоро закончится. Здесь я оптимист, кроме того, считаю, что нынешний жесткий формат -- это вина не только телевидения и радио. Я сам занимался делами рекорд-лейбла «Крем Рекордс» (среди артистов были Дельфин и IFK), и могу сказать, что музыкальных предложений возникает крайне мало. К нам в компанию приходило множество фонограмм, и почти всегда это были какие-то банальные вещи, сделанные в расчете на то, чтобы понравиться массмедиа. «Автограф» никогда не старался загонять себя в рамки: вот, мы будем играть «чистый» арт-рок, или настоящий хард-рок, или вообще что-то такое каноническое. Музыкант не должен думать о стиле -- это пусть медиа навешивают ярлыки. Посмотрите, что происходит в мире: наибольший успех имеют те, кто выходит за рамки стиля. Тот же Питер Гебриэл начинал как вокалист группы Genesis, но с тех пор ушел уже совсем далеко от той эстетики. То же самое с Филом Коллинзом. Да и сами Genesis давно не играют прогрессив-рок. Мы же все-таки собираемся исполнять музыку, которая была создана тогда. Но на репетициях мы играем ее с ощущениями сегодняшнего дня.

-- Думаете собрать «Олимпийский»?

Л.С.: -- Если серьезно, то думаем. Скепсис уместен, но есть причины, по которым мы рассчитываем если и не на аншлаг, то на присутствие достойного количества публики. Концерт будет уникальным -- первый и последний. Приурочен к всемирной гуманитарной акции Live Aid, а мы были частью этого события 20 лет назад. За это время критерии, уровень восприятия публики очень сильно поднялись: Москва уже видела артистов высочайшего уровня. Мы хотим, чтобы примером этого уровня теперь стала российская группа.

Л.Г.: -- Мы будем делать live surround, 5.1, как «домашний кинотеатр» -- такого звука никто в России еще не делал. Нам будут помогать шведские звуковики. Старые песни, все лучшие, переделанные, должны звучать свежее, более энергично. Будут музыканты разных составов (Артур Беркут, который сейчас поет в «Арии», Сергей Мазаев из «Морального кодекса» -- он с нами одно время работал в качестве саксофониста и певца). Думаем также записать концерт.

-- В России не делают поп- и рок-музыку, которая была бы конкурентоспособной в мире. В то же время некоторые музыканты имеют хорошую подготовку, прекрасно играют и участвуют в западных проектах (как непонятно откуда взявшийся Игорь Хорошев, который играл в Yes). Может быть, арт-рок для нас -- это путь на Запад?

А.С.: -- Кто как играет -- это не главное.

Л.Г.: -- Дело не в этом, а в оригинальности идеи. Очевидный пример: «Тату». Гениальная идея, но музыкальной составляющей там мало, главное, скажем так, социальный контекст. Насчет инструменталистов -- наши музыканты работают с зарубежными, мы по себе это знаем. Помню, пять лет назад на World Expo в Ганновере я принимал участие в конкурсе авторов песен, где люди из разных стран что-то сочиняли коллективно, и потом это дело исполнялось на публике. Так вот у меня были соавторы из Финляндии и Египта, в частности. Настолько разные национальности и разный менталитет -- оцените разброс! Египтянин не знал нот, играл на каких-то своих народных струнных инструментах и был потрясающим, прирожденным мелодистом... Даже если бы мы оба не говорили по-английски, то общий язык все равно бы нашли. Извините за банальность, но музыка -- второй всемирный язык. После секса. (Ситковецкому) Поправь меня, если я не прав.

А.С.: -- Ты прав. Вы поняли: Гуткин с египтянином написали песню и таким образом разрешили арабо-израильский конфликт.

-- Как 20 лет назад удавалось делать помпезные арт-роковые шоу в стране, где даже серийную модель гитары Fender купить было невозможно?

А.С.: -- Все доставали, как могли. Половину аппаратуры вообще сами сделали или на заказ. Но шоу было, да, помпезным: мы на гастроли гоняли по пять трейлеров с оборудованием! Помню, в Баку везли сухой лед -- по дороге половина растаяла... На нас смотрели, как на сумасшедших! «Автограф» даже в советское время жил по капиталистическим законам: мы зарабатывали деньги и сами доставали аппаратуру. Мы очень много работали. Строго говоря, мы были не группой, а семьей -- музыканты больше общались друг с другом, чем со своими реальными семьями. Мы старались жить в своем мире, чтобы никак не соприкасаться с советской действительностью...

-- А сегодня такой радикальный эскапизм оправдан?

А.С.: -- Хороший вопрос... Отвечу уклончиво: оправдан, если творческий человек ощущает в этом потребность.