О событиях, связанных с подписанием десять лет назад соглашений в Дейтоне по Боснии и Герцеговине, в интервью "Времени новостей" вспоминает директор Института славяноведения Российской академии наук доктор исторических наук Константин НИКИФОРОВ. В 1992--1998 годах он входил в группу спичрайтеров российского президента Бориса Ельцина и как специалист по истории Югославии принимал участие в подготовке документов.

-- Президенты трех балканских государств разместились в пяти стандартных двухэтажных домиках на американской военной базе. От Сербии был Слободан Милошевич, от Хорватии -- Франьо Туджман, а от Боснии и Герцеговины -- Алия Изетбегович. Вместе с ними приехали министры и помощники, а также международные посредники: спецпредставитель президента США на Балканах Ричард Холбрук, Карл Бильдт -- от Европейского союза и от России -- Игорь Иванов (тогда первый замминистра иностранных дел и спецпредставитель президента России на Балканах. -- Ред.).

Работа проходила в напряженном ритме -- с 7 часов утра до 11 часов вечера. Американцы во главе с Ричардом Холбруком работали еще напряженнее. Каждый день с 11 вечера до часа ночи они проводили анализ прошедшего дня и разрабатывали план на день следующий. Сам Холбрук фактически отказался от традиционной роли посредника, задачей которого является согласование различных позиций. Он нахраписто навязывал свою точку зрения и «пришпоривал» переговорный процесс.

21 ноября еще за 15 минут до начала процедуры парафирования соглашений западные агентства еще сообщали, что мирные переговоры по Боснии зашли в тупик. Говорят, все решил телефонный звонок президента США Билла Клинтона президенту Хорватии Франьо Туджману. Содержание разговора неизвестно, но после него Туджман согласился подписать мирные соглашения вдвоем с Милошевичем с тем, чтобы изолировать лидера боснийских мусульман. Столкнувшись с угрозой изоляции, Изетбегович капитулировал.

-- Какова роль России в боснийском урегулировании?

-- Россия в ходе тех переговоров в какой-то степени сохранила свое лицо и свое присутствие в Боснии. Но не более того. Досадным было то, что российские миротворческие войска в Боснии и Герцеговине как бы освящали своим присутствием деятельность НАТО, близкую к оккупационной. Но был и положительный момент. Павел Грачев и Уильям Перри (тогдашние министры обороны России и США. -- Ред.) договорились, что российские миротворцы будут действовать в Посавинском коридоре -- самом стратегически важном районе Боснии. Это резко повышало роль нашего немногочисленного контингента (там до лета 2003 года находилось почти полторы тысячи россиян, всего миротворцев было более 60 тысяч).

Нельзя не сказать и о разногласиях в российском руководстве -- в частности, между министерствами иностранных дел и обороны. МИД подготовил записку Борису Ельцину под заголовком «О нашей линии в боснийском урегулировании». Она была несколько отредактирована Министерством обороны, но ее суть от этого не изменилась. В документе речь шла, в частности, о политическом руководстве операцией в Боснии, и предлагался «компромиссный» вариант: она проводится по специальному мандату Совета Безопасности и под эгидой ООН, однако политический контроль над операцией осуществляется Советом НАТО.

Но через пару дней тогдашний министр иностранных дел Андрей Козырев публично открестился от записки, заявив, что МИД не в курсе содержания предложений, с которыми Павел Грачев выступает на переговорах с НАТО. Впрочем, это не помогло самому г-ну Козыреву сохранить свой пост. Он был отправлен в отставку через месяц с небольшим после Дейтона. Президент Ельцин заявил ему вслед, что российская политика в Югославии была "не очень четкой".

-- Как можно оценить дейтонскую модель боснийского урегулирования?

-- С одной стороны, в Дейтоне было создано "государство-фантом", "государство-призрак", не Босния, а "дейтонская Босния". Начавшийся вскоре исход из Сараево около 150 тыс. сербов стал этнической чисткой, порожденной уже самим Дейтонским соглашением, передавшим мусульманам всю сербскую часть города. Сараевские сербы даже выкапывали гробы своих близких и увозили их с собой на новое место жительства.

С другой стороны, несмотря на крупные недостатки, дейтонские договоренности выполнили главную задачу. Во-первых, они остановили войну, которая стала самой разрушительной в Европе за последние полвека и унесла более 200 тыс. жизней, а из четырех с половиной миллионов жителей сделала беженцами более двух миллионов. Во-вторых, дейтонские соглашения создали уникальную и не самую худшую в тех условиях модель государственного устройства Боснии и Герцеговины.