Меньше двух недель осталось до выборов парламента Чечни -- они намечены на 27 ноября. Таким образом, к зиме у чеченской власти появится законодательная ветвь, и по этому формальному признаку республика наконец перестанет отличаться от всех остальных российских регионов.

Нынешний перерыв в истории чеченской представительной демократии был самым продолжительным -- предыдущий парламент был избран еще в 1997 году жителями Чеченской республики Ичкерии, находившейся в тот момент в ситуации «отложенного» статуса. Слово «отложенный» можно было понимать двояко: с одной стороны, окончательное решение вопроса о суверенитете Чечни во время переговоров в Хасавюрте, увенчавших первую чеченскую войну летом 1996 года, было отсрочено на пять лет, с другой -- после вывода федеральных войск республика по факту «отложилась» от России. Ичкерийский парламент фактически прекратил свое существование с началом боевых действий в 1999 году. Спикер того парламента Руслан Алихаджиев вскоре пропал без вести -- существует так и не подтвержденная официально версия его смерти в одной российских тюрем.

Некоторые члены парламента проявляли миротворческую активность в самые страшные месяцы войны. А перед тем как полномочия назначенного Москвой главы администрации Чечни Ахмата Кадырова были подтверждены президентскими выборами (октябрь 2003 года), было объявлено, что ичкерийские депутаты собрали кворум и приняли постановление об импичменте сепаратистского президента Аслана Масхадова -- Кремль пытался таким образом устранить предпосылку для юридически обоснованного двоевластия. Впрочем, представители парламента Ичкерии за рубежом импичмент так и не признали, а вопрос с легитимностью Масхадова решился сам собой с его ликвидацией в марте 2005 года.

По закону после избрания Ахмата Кадырова президентом следующим этапом восстановления «штатной» системы власти в Чечне должно было стать избрание парламента. Провести парламентские выборы можно было еще до середины 2004 года. Эксперты в один голос говорили тогда, что появление парламента стабилизировало бы гражданскую власть, замкнутую лично на г-на Кадырова. Возможно, и кризис гражданского управления в Чечне, возникший после гибели Ахмата Кадырова в результате теракта на грозненском стадионе 9 мая 2004 года, оказался бы при наличии дееспособного парламента менее тяжелым. Однако Кадыров-старший с формированием парламента не торопился, понимая, помимо всего прочего, что даже полностью управляемое представительное собрание потребует от исполнительной власти мало-мальского отчета за ее действия. Место парламента на затянувшийся переходный период занял Госсовет, состоящий из глав административных районов, полностью лояльных президенту, и представителей этих же районов, формально выдвинутых сходами граждан. Теракт 9 мая прошлого года обезглавил и Госсовет -- вместе с Кадыровым погиб его председатель Хусейн Исаев.

Преемник г-на Исаева, давний сподвижник Ахмата Кадырова и один из авторов выдвижения в президенты Алу Алханова, Таус Джабраилов должен был войти в ведущую «тройку» «Единой России» на предстоящих выборах в парламент. Но за два месяца до выборов первый вице-премьер республики Рамзан Кадыров вычеркнул его из партийного списка -- теперь глава Госсовета будет бороться за кресло в парламенте как кандидат-одномандатник. Решение о пересмотре первой тройки единороссов было принято на конференции республиканского отделения партии. Ряд наблюдателей полагает, что г-н Кадыров-младший исключил г-на Джабраилова, чтобы не дать ему набрать избыточный политический вес. Считается, что первый вице-премьер, который, несмотря на его скромные заявления, фактически является на сегодняшний день первым лицом Чечни, строит кампанию по выборам парламента таким образом, чтобы в дальнейшем иметь возможность контролировать депутатов. Сам он в депутаты не собирается и говорит, что вполне удовлетворен своим нынешним служебным положением.

В течение довольно длительного периода казалось, что партия власти -- «Единая Россия» -- к моменту выборов может неожиданно оказаться в Чечне неким средоточием оппозиции. Несмотря на «медвежью» принадлежность грозненского руководства, реальными лидерами чеченского отделения «Единой России» являются депутаты Госдумы Франц Клинцевич и Руслан Ямадаев -- оба они никогда не относились к числу безоговорочных сторонников Рамзана Кадырова. Клинцевич и Ямадаев выстроили в Чечне довольно сильную партийную структуру, кое в чем внешне и по духу напоминающую ВКП(б) в годы гражданской войны. Референдум по новой чеченской конституции в марте 2003 года можно с полным основанием считать заслугой партии -- те, кто был тогда в республике, помнят, что плебисцит выглядел не столько как государственное, сколько как сугубо партийное мероприятие. Не меньшими были организационные усилия партии в обеих президентских кампаниях -- в октябре 2003-го по выборам Ахмата Кадырова и в августе 2004-го по выборам Алу Алханова. При этом влиятельное гудермесское семейство Ямадаевых до сих пор, по сути, пренебрегало собственными политическими амбициями. Теоретически парламент, в котором «Единая Россия» определенно будет доминировать, мог стать неким центром силы, если не противостоящим Рамзану Кадырову, то по крайней мере уравновешивающим его.

Но в июне этого года совершенно некстати для ямадаевского политического авторитета случилась скандальная зачистка в станице Бороздиновской, результатом которой стало массовое бегство этнических аварцев в соседний Дагестан. Зачистку, как выяснилось, проводил батальон «Восток», подчиняющийся Министерству обороны России, которым командует брат Руслана Ямадаева -- Сулим. А в сентябре Рамзан Кадыров неожиданно решил продемонстрировать, кто настоящий хозяин в партийном доме, и активно включился в процесс формирования партийного списка. В результате из первой тройки ушел самостоятельный политик Таус Джабраилов. Теперь «Единую Россию» на выборах возглавят абсолютно лояльные вице-премьер Дукуваха Абдурахманов, глава правительственного комитета по расходованию государственных средств Аднан Барзукаев и глава комитета по делам внутриперемещенных лиц Момпаш Мачуев. К этим чиновникам, представляющим по стечению обстоятельств едва ли не самые коррупционные секторы чеченского управления, добавится дядя Рамзана Магомед Кадыров.

Уход «Единой России» в оппозицию при таком раскладе уже едва ли возможен, а Клинцевичу и Ямадаеву вновь придется, по-видимому, ограничиться техническим обслуживанием политических интересов власти. И надеяться разве что на удачный торг «за заслуги» по итогам парламентских выборов.

Еще один вероятный центр оппозиции также умело нейтрализован. Партию «Родина» на выборы должен был вести экс-мэр Грозного, основоположник нынешней чеченской милиции и скандальный министр печати в правительстве Кадырова-старшего Бислан Гантамиров. В июне г-н Гантамиров выступил с несколькими резкими критическими заявлениями в адрес действующей республиканской власти и прямо обвинил людей Рамзана Кадырова в нападении на его дом. Экс-мэр, обладающий богатым военным опытом и авторитетом, а также связями в среде федерального командования, явно готовился к громкой избирательной кампании. Но некоторое время назад «Родина» приняла решение вывести его из списка -- как сказал «Времени новостей» пресс-секретарь партии Сергей Бутин, «в силу его непростых отношений с первым вице-премьером, чтобы не обострять ситуацию». Чеченскую «Родину» возглавит теперь глава ее регионального отделения Турпал Хасбулатов, и эта замена, безусловно, лишила партию ее оппозиционной притягательности.

Яркий лидер украшает и список СПС -- в рядах правых, показавших, к слову, второй после «Единой России» результат на думских выборах в Чечне в 2003 году, в парламент попытается пройти бывший дивизионный генерал армии Ичкерии Магомед Ханбиев. Г-н Ханбиев сдался властям в марте 2004 года, ровно за год до убийства Масхадова. Ряд правозащитников считает, что эта сдача была обусловлена пленением нескольких родственников экс-министра. Сам он предпочитает об этом не распространяться, стараясь держаться в тени Рамзана Кадырова. Таким образом, главная «звезда» списка правых, несмотря на свое мятежное прошлое, также оказалась в кадыровской команде. Правда, вполне вероятно, что СПС будет хотя бы пытаться сохранить видимость самостоятельности -- и даже сотрудничать с активистами Республиканской партии, которой чеченский избирком отказал в регистрации. По версии избиркома, причиной отказа стали проблемы с качеством и подлинностью подписей, собранными республиканцами в свою поддержку. Сами республиканцы уверяют, что на выборы их не пустили за бескомпромиссный отказ от сотрудничества с Рамзаном Кадыровым.

«Яблоко», ЛДПР и коммунисты не могут похвастаться яркостью своих партийных списков, как и дугинский «Евразийский союз» или «Народная воля» Сергея Бабурина. Да и шансы на реальное участие в будущем парламенте у них невелики. По партийным спискам будет формироваться половина нижней палаты парламента -- это всего 20 депутатских кресел. По прогнозам, большую их часть займет «Единая Россия». Попасть в парламент по спискам может также «Родина», отстроившая в республике довольно эффективную полевую сеть. О своих больших парламентских амбициях заявляют и правые. Если они повторят свой чеченский успех двухгодичной давности, коммунистам и остальным партиям останется два-три мандата.

На 20 одномандатных кресел претендуют несколько сот человек (всего по спискам и одномандатным округам в обе палаты парламента баллотируются 430 кандидатов). Среди одномандатников есть как партийцы, так и самовыдвиженцы. Среди последних можно обнаружить несколько представителей «бывших» -- например, экс-руководителя службы шариатской безопасности Ичкерии Ибрагима Хултыгова. Нельзя сказать, что сепаратисты, хотя бы бывшие, представлены среди кандидатов широко, но даже их скромное присутствие создает иллюзию широкого представительства.

Если выборы 27 ноября пройдут по привычной схеме и в парламенте окажется лишь слитная прокадыровская масса, новый представительный орган станет лишь еще одной площадкой, на которой новая чеченская элита будет озвучивать все новые и новые требования к федеральному центру. Наоборот, даже минимум разнообразия даст шанс превратить парламент в инструмент реального общественного урегулирования, так необходимого в уставшей от войны Чечне. Хотя бы отчасти контролировать действия исполнительной власти также сможет парламент, полномочия которого будут определены не приписками в протоколах голосования, а реальным доверием людей. Пока очередные выборы в Чечне мало чем отличаются от прежних, полностью запрограммированных процедур. Однако, возможно, контролировать выборы 58 депутатов будет технически несколько сложнее, чем выборы одного президента.