Вокруг Лесного кодекса, рассмотрение которого во втором и третьем чтениях запланировано Государственной думой на осеннюю сессию, сломано немало копий. На вопрос, как сохранить леса, но в то же время заработать на природном богатстве, и должен ответить Лесной кодекс. О том, кто будет распоряжаться лесным фондом, можно ли будет прикупить кусок леса в частную собственность и почему у проекта кодекса столько врагов, обозревателю «Времени новостей» Вере СИТНИНОЙ рассказал заместитель директора департамента имущественных и земельных отношений, экономики природопользования Министерства экономического развития Всеволод ГАВРИЛОВ.

-- Один из главных вопросов к Лесному кодексу -- кому будут принадлежать леса, государству или тому субъекту федерации, на чьей территории они находятся?

-- По закону все леса находятся в федеральной собственности. Но мы полагаем, что регионы тоже должны иметь достаточно серьезные полномочия. В частности, вопросы планирования лесного фонда -- что оставить себе, а что передать в аренду -- предлагается полностью передать субъектам федерации. Это положение было заложено в варианте кодекса, принятого в первом чтении, но прописано достаточно неявно.

Реализация этих планов будет осуществляться совместным решением федеративных и региональных органов.

-- Не тот ли это принцип «двух ключей», против которого так активно бьются лоббисты в недропользовании?

-- Я бы так не сказал. Это на самом деле соединение полномочий субъекта, которые у него есть, которые даны ему другим законодателем, например Градостроительным кодексом, в части зонирования, планирования территории. Самое, наверное, неудачное решение -- это устраивать принцип "двух ключей", когда делается все совместно. Мы предлагаем развести этот вопрос. Сначала осуществляется планирование развития. Причем регион влияет на планы федерации через те полномочия, которые предусмотрены земельным законодательством и Градостроительным кодексом, -- это первый этап. Второй этап -- это когда субъекты осуществляют администрирование, проводят аукцион и заключение договоров, исполняют функции контрагента по договору, но в рамках того, что было запланировано ранее.

-- Как решен в кодексе вопрос о частной собственности на леса? Именно этим вопросом во многом обусловлено такое неприятие нового лесного законодательства общественным мнением.

-- Ну если под лесом понимать землю, на которой растут деревья, то у нас уже есть нефедеральные (частные, муниципальные) леса. Например, на землях сельхозназначения, поселений. Если говорить о землях лесного фонда, то мы предлагаем оставить его в федеральной собственности. И вопрос о передаче этого фонда в частную собственность сегодня не стоит. И вместе с тем не следует забывать, что Конституция допускает возможность частной собственности. Мы считаем, что вводить это в норму преждевременно и оборот лесного фонда должен регулироваться отдельным федеральным законом. Поэтому сейчас все леса лесного фонда остаются в федеральной собственности.

-- А каков будет срок долгосрочной аренды? Ведь долгий срок аренды -- это, по сути, очень близко к частной собственности.

-- Законодательство, которое действует сейчас, разрешает арендовать лесные участки на срок до 99 лет. Окончательного решения пока нет. Мы сейчас обсуждаем возможность либо сохранить этот срок, либо уменьшить до той нормы, которая была несколько лет назад, -- 49 лет. Почему необходимо сохранить длительные сроки аренды, понятно всем лесопользователям. Только в том случае, если вы имеете права распоряжаться лесом надолго, вы действительно будете заботиться о его воспроизводстве.

-- Нет ли опасений, что эти долгосрочные арендаторы не будут пускать в «свои» леса грибников и дачников?

-- Уже сегодня большинство доступных населению лесов находятся в аренде. Пока нет массовых сигналов, что есть проблемы и люди не могут зайти на территорию, переданную в аренду. Хотя сегодня вопросы общедоступности в действующем законодательстве решены не вполне корректно. Мы предлагаем усилить нормы, которые обеспечивают беспрепятственный доступ граждан к лесам. Мы переписали эту статью достаточно основательно, чтобы человеку было понятно, что можно, а что нельзя. Однако хочу отметить некоторую нервозность дискуссии по этому вопросу. Возникает ощущение, что кто-то сознательно выдергивает какие-то элементы из контекста в попытке продемонстрировать некую угрозу. Причины такой нервозности понятны: это историческая память, недоверие к власти. Недоверие, которое, справедливости ради, имеет под собой основание. Граждане опасаются, что нововведения только ухудшат их положение.

-- А внутри правительства разногласия удалось устранить?

-- На самом деле среди федеральных органов выработана идеологически консолидированная позиция по Лесному кодексу. Дискуссия идет о способах достижения поставленных целей. Здесь зачастую возникают споры, что абсолютно нормально.

Два примера. На сегодняшний день лесной фонд не описан в соответствии с требованиями земельного законодательства. Такое описание необходимо, так как в этом случае возникает объект отношений, а заодно выясняется, что же на самом деле находится в пределах земель лесного фонда. Встает вопрос, нужно ли, если мы такое описание введем, переоформлять права пользования участками лесного фонда в принудительном порядке. Наверное, вряд ли. При этом мы понимаем, что одним прыжком перепрыгнуть от ситуации полной непрозрачности к полной прозрачности невозможно. Нужен переходный период.

Второй пример. Мы считаем, что нужно перейти от лесорубочных билетов к лесным декларациям. Разрешительная система -- это очень опасная и потенциально коррупционная субстанция. Откуда у нас большинство безобразий происходит? Вроде по закону все нельзя. Однако сам закон зачастую предусматривает, что по специальному разрешению можно. В новой редакции Лесного кодекса лесопользование и лесоводство регулируются публичными нормами прямого действия, исключая возможность принятия «специальных» решений. Это вызвало бурю эмоций. Как же так! Мы же привыкли, что всегда есть самое специальное решение, по которому можно. Причем против выступили абсолютно все. Администраторы говорят, что это невозможно сделать, потому что в каждом случае свои особенности. Лесопользователи говорят, что безумно трудно следовать этим нормам.

-- Может быть, действительно трудно?

-- Некоторые представители лесной науки убеждали и продолжают убеждать нас в том, что невозможно отказаться от индивидуализации нормирования лесоводства и лесопользования на конкретном участке. Мы посмотрели, что сделали наши ближайшие соседи финны и прибалты. Они собрали всю методическую базу в одну большую коробку, превратили в три-четыре наставления прямого действия и опубликовали, в том числе и в Интернете. И теперь каждый знает, что можно и что нельзя. У них был достаточно трудный переходный период, год или два. Но потом люди привыкли, что на самом деле все нормы лесоводства и лесопользования могут быть публичными. Тогда и лесопользователь, и проверяющий будет пользоваться одними и теми же документами. Когда начиналась реформа Налогового кодекса, никто не верил, что коробки инструкций Минфина могут быть втиснуты в тело закона. Это сделано. Поэтому мы считаем, что должен быть очень короткий период, около трех лет, в течение которых мы должны перейти от разрешительной системы к системе декларирования соблюдения требований. Для леса фактор наличия хозяина и публичные прямые нормы регулирования лесоводства и лесопользования -- один из главных рецептов его спасения как части экосистемы.

-- Какие еще новые принципиальные положения содержатся в Лесном кодексе?

-- К ним следует отнести необходимость охраны лесов от пожаров, вредителей и болезней на землях иных категорий, уточнение правил использования земель лесного фонда для разведки и добычи полезных ископаемых, ряд норм, регулирующих обеспечения населения в сельской местности лесной продукцией.

-- Если в Лесном кодексе столько полезных нововведений, почему такой жесткой критике подвергается его редакция, принятая Думой в первом чтении?

-- Подавляющая часть критических замечаний сводилась к тому, что многие «увидели» процедуру передачи земель лесного фонда в частную собственность, а также отсутствие четкого перечня полномочий регионов. По второй проблеме мы предложили решение ко второму чтению, а вот «приватизация» лесов вызвала у нас недоумение. Потому что в законопроекте к первому чтению приватизации просто не было. В тексте воспроизведена норма Конституции России, вопросы собственности отнесены к федеральным законам, подтверждается федеральная собственность на земли лесного фонда. Наверное, критики либо недостаточно внимательно прочли текст, либо на слово поверили тем, кто сказал о наличии «приватизации». Отсюда и неприятие. И здесь есть часть нашей вины. Нужно лучше и больше объяснять, что мы делаем. Возможно, со временем уровень правовой эрудиции станет выше. Власть всегда и без ограничений должна разъяснить свои намерения и поступки, быть прозрачной.

-- Как, по-вашему, пройдет второе чтение Лесного кодекса в Госдуме?

-- Хотелось бы, чтобы легче первого. У нас было время для дискуссий, и на очень многие вопросы мы нашли ответы. Мы постараемся принять кодекс в течение осенней сессии. Но не это главное. Главное, у нас есть необходимость принять документ, который будет хорошо работать. Не хочется выпускать сырые документы. Мы хотим сделать кодекс если не на века, хотя деревья растут веками, то на исторически длительный срок.