Замгенпрокурора Владимир Колесников вчера на специальной пресс-конференции во Владикавказе объявил о завершении работы возглавляемой им спецгруппы Генпрокуратуры по проверке хода расследования уголовного дела о нападении боевиков на Беслан в сентябре прошлого года. «Мы практически завершили работу, порученную генпрокурором РФ, -- сообщил г-н Колесников. - Никаких новых данных, противоречащих следствию, не установлено». Таким образом, вопрос о «неполноценности» расследования этой трагедии, поднятый «матерями Беслана» в годовщину трагедии, формально властями вроде как закрыт.

Однако скандал на этом, как вчера же выяснилось, не закончился. Почти сразу после пресс-конференции представители комитета «Матери Беслана» выступили с заявлением, в котором отметили, что они категорически не согласны с выводами г-на Колесникова, не понимают, зачем он вообще приезжал в республике, и поэтому будут требовать новой встречи с президентом Путиным. Удастся ли им снова поговорить с главой государства, сказать сложно. Но очевидно, что полностью игнорировать мнение «Матерей Беслана» федеральным властям вряд ли удастся. Напомним, что спецгруппа Генпрокуратуры, которую возглавил г-н Колесников, была направлена в Северную Осетию по личному поручению президента Путина после того, как в годовщину событий 1-3 сентября 2004 года делегация «Матерей Беслана» рассказала ему о многих обстоятельствах трагедии, которые якобы не учли следователи. Теперь же получилось, что «Матери Беслана» рассказывали главе государства о своих претензиях вроде как впустую. Тем более, что женщины ставили вопросы не только о необъективной работе следствия, но и желали получить разъяснения того, как вообще нападение стало возможно, какие спецслужбы и конкретные чины должны были отвечать за обеспечение безопасности в регионе, и кто руководил на самом деле спецоперацией по освобождению заложников в школе №1. Однако г-н Колесников, подводя итог своей «ревизии» в Северной Осетии, вчера не только не назвал новых «виновных», но и не рассказал хотя бы о том, кто же был «невиновен» (то есть действовал правильно) в те трагически дни.

Как отметил вчера г-н Колесников, что за полтора месяца работы спецгруппа проверила, как доводы членов комитета «Матери Беслана», так и руководителя республиканской парламентской комиссии по расследованию бесланских событий Станислава Кесаева. «Все ходатайства пострадавших удовлетворены, -- рассказал замгенпрокурора, -- следователи исследовали доводы руководителя комитета Сусанны Дудиевой, которая поставила перед нами 50 вопросов, и г-на Кесаева, представившего список из 26 пострадавших, располагающих, по его мнению, дополнительной информацией. Были проведены повторные допросы и очные ставки, которые показали, что недовольство пострадавших вызвано исключительно недостоверным освещение теракта в ряде СМИ. Если кто-то не согласен с выводами комиссии, Генпрокуратура готова контактировать и дальше, но уже в судебных инстанциях».

По словам г-на Колесникова, спецгруппа подтвердила версию следствия по всем спорным моментам - сколько было боевиков, как они приехали в Беслан, как действовали и из-за чего начался штурм. «В Беслан террористы прибыли на машине ГАЗ-66. Хочу особо подчеркнуть, что в помещении школы не было заранее приготовлено оружия, боевики приехали со своим оружием. Также следствие установило, что нет никаких оснований подозревать директора школы Лидию Цалиеву в сговоре с преступниками». Г-н Колесников отметил, что штурм не мог начаться от выстрела снайпера, поразившего боевика «на кнопке», что по школе стрелял только один танк и уже под конец операции, когда живые заложники были спасены, и что пожар в спортзале школы возник не из-за применения огнеметов РПО-А «Шмель». В подтверждение доводов комиссии, замгенпрокурора сослался на показания гражданских лиц, принимавших участие в спасении заложников, это подтвердили и результаты следственных экспериментов. «Для возгорания требуется живое пламя продолжительностью от 3 до 5 секунд, а «Шмель» создал живое пламя только на время 0,35 - 0,4 секунд», -- разъяснил замгенпрокурора.

«Следствием установлено, что военным было выдано девять снарядов для огнеметов с капсулами термобалического действия. От таких выстрелов пожар возникнуть внутри школы не мог, -- заключил г-н Колесников. -- Действия военнослужащих были правомерными, и у следствия нет оснований для возбуждения уголовного дела. Впрочем, как нет необходимости привлекать к уголовной ответственности и руководителя УФСБ по республике Северная Осетия-Алания Валерия Андреева».

Однако замгенпрокурора оговорился, что ситуационная экспертиза еще не закончена, ее результаты будут готовы только в ноябре. «Мы допросили всех. И сейчас эксперты, учитывая все наши допросы, все соответствующие нормативно и поднормативные базы на уровне закона и подзаконных актов, изучают предоставленные следствием материалы. Над этой экспертизой работают специалисты узкого профиля, их очень много. И уже в ноябре они скажут, что да, допустим, руководство штаба, а также сотрудники МВД, ФСБ, 58-й армии и спецподразделений, участвовавших в освобождении заложников, нарушили что-то еще или не так сработали. Они (эксперты. - Ред.) выдадут нам свои выводы по уточнению или отсутствию их вины. Тем более что сама ситуационная экспертиза проводится специально, чтобы установить правильность или неправильность действий руководителей оперштаба», -- сказал Владимир Колесников, отвечая корреспонденту «Времени новостей».

Говоря о самом больном вопросе - кто виноват в том, что группа боевиков спокойно смогла доехать до школы №1, г-н Колесников также ничего нового не сказал. По его словам, в течение августа в МВД и УФСБ Северной Осетии поступали ориентировки о возможности проведения масштабных диверсий в республики, и 1 сентября МВД Северной Осетии было переведено на усиленный вариант несения службы. «Как это было выполнено, мы все знаем, - напомнил г-н Колесников. -- Сотрудниками УВД Правобережного района не было предпринято никаких мер по этому поводу. Поэтому, после выявления факта нарушения, мы возбудили уголовное дело, выделенное в отдельное производство в отношении троих сотрудников милиции. Начальник внутренних дел Правобережного района Мирослав Айдаров, замначальник по общественной безопасности Таймураз Муртазов и начштаба райотдела Гурам Дряев обвиняются в халатности, повлекшей смерть людей. Недобросовестное отношение обвиняемых к исполнению своих служебных, прямых обязанностей способствовало тому, что банда террористов беспрепятственно пересекла административную границу и захватила школу. И за это они должны ответить перед законом».

По случаю успешного завершения дополнительного расследования трагедии в Беслане г-н Колесников даже отпустил некоторых следователей повидаться с семьями. «Я отпустил следователей на недельку домой, а то скучают ребята по своим женам в разлуке. Да я и сам уже соскучился по Москве, несмотря на то, что во Владикавказе стоит теплая погода, а в столице дело близится к зиме. Но работы еще непочатый край, так что в Северной Осетии нам предстоит еще много поработать, может, даже весь следующий год», -- сказал «Времени новостей» замгенпрокурора.

В свою очередь лидер комитета «Матери Беслана» Сусанна Дудиева заявила «Времени новостей»: «Мы не согласны с тем расследованием, которое провела группа Колесникова. Мы еще раз убедились в том, что прокуратура не хочет работать с фактами, оправдывает свое необъективное расследование и по всем основным моментам, по которым у нас были вопросы, мы так и не получили ответов. Мы будем продолжать настаивать, что не согласны с расследованием, а также настаивать на повторной встрече с президентом. Мы не поняли, зачем приезжал группа Колесникова. Пусть Колесников укажет нам тех людей, с чьих слов они сделали данные выводы. Мы не видели документы проведенного расследования, более того, мы не участвовали в проведении эксперименты по огнеметам. Так что пусть Колесников представит нам доказательства своей работы. Мы будем выяснять, с какой целью приехал сюда Колесников, может, для того, чтобы скрыть правду, вместо того, чтобы содействовать объективному расследованию. На следующей неделе мы устроим пресс-конференцию, на которую пригласим Колесникова и, не исключаю, будет очень непростой, серьезный разговор».