В «Сатириконе», третьем по счету московском театре, на афише появилось имя современного (сейчас ему, правда, уже за семьдесят) английского (у нас почему-то его упорно называют американским) комедиографа Рэя Куни. Поставлена пьеса «Смешные деньги»; в оригинале само ее название веселит слух: фани-мани (Funny money). Как и две предыдущие («№13» идет в МХТ, «Слишком женатый таксист» в Театре сатиры), ее перевел известный остроумец Михаил Мишин; как и две предыдущие, она рассчитана на то, чтобы выжать из зрителя максимально возможное количество смеха, и ни на что больше. Рэй Куни -- автор, принципиально не желающий ничего говорить ни уму, ни сердцу: он только смешит. Он пишет химически чистые комедии положений, в которых нет ни грана лиризма, душевной теплоты и т.п. -- этим его пьесы принципиально отличаются от классической бродвейской комедии. В них чувствуется чистота и древность рода: стилистически комедии Куни напрямую восходят к старому доброму английскому фарсу. Законы этого жанра Куни знает не из книжек: свою театральную карьеру он полвека назад начал как фарсовый актер в лондонской труппе Брайана Рикса.

Снайперских шуток в «Смешных деньгах», как и в прочих пьесах Куни, немного, но наш автор по своему призванию не снайпер, а пулеметчик, и главное его достоинство - скорострельность. Пока в пьесе, допустим, Нила Саймона герой и героиня обменяются вступительными шутками, Куни успеет наворотить три гэга, два квипрокво и одно падение с лестницы. Возьмите в театр секундомер: если в течение полутора минут на сцене не случилось никакой смешной неожиданности, напрочь отменяющей весь предыдущий расклад событий, значит, вы смотрите не комедию Рэя Куни.

Описывать, что с кем из персонажей происходит, -- значит не только портить удовольствие будущему зрителю (за аншлаги в «Сатириконе» можно ручаться), но и браться за совершенно сизифов труд. Вообразите себе пересказ стандартной чаплинской короткометражки со всеми полагающимися погонями, тортами, полицейскими и бородачами зверского вида, удлините его в десять раз -- получится невыносимо однообразное, одуряющее чтиво. Ни в малейшей степени не помогающее оценить, что вытворяет бродяга Чарли на экране.

То же и с пьесами Куни. В завязке у него всегда лежит какая-нибудь путаница: одного человека принимают за другого, деньги приходят не по назначению, двое ищут третьего, а находят, на свою голову, четвертого, вранье неожиданно оказывается правдой -- и пошло-поехало. Каждая несуразность, подобно амебе, в бешеном темпе делится на две новые, каждое сказанное слово оказывается либо неправильно понято, либо не тем, кому надо, услышано. Куни строит безумный, но восхитительно безопасный мир, в котором главным свойством человеческой жизни является дробность, деление без остатка на комические репризы. Поэтому я ограничусь лишь сообщением о том, что в «Смешных деньгах» все вертится вокруг черного чемоданчика, набитого фунтами стерлингов (750 тысяч не такие уж и смешные деньги), и нескольких его двойников, ничего интересного в себе не содержащих. Возможно, именно трогательные воспоминания о детском фильме «Приключения желтого чемоданчика» с Евгением Лебедевым в роли чудо-доктора побудили Константина Райкина взяться за эту пьесу, плоскую как фанера (это не мое, это его собственное определение, цитируемое на сайте inout.ru). Райкину даже померещился в «Смешных деньгах» какой-то «лирический момент» -- вероятно в отношениях главных героев, Генри и Джейн Перкинс (Денис Суханов и Лика Нифонтова). Тем не менее режиссер прекрасно знал, что ставит пьесу-смеховыжималку, отличающуюся от прочих лишь большей мощностью. Он был уверен, что его актерам темп и темперамент Рэя Куни придутся по плечу и по нраву больше, чем какой-либо другой московской труппе, и что спектакль получится смешным. Если работа заладится -- безумно смешным. Наверняка, что бездумно смешным, но эту веселую (отнюдь не буржуазную -- с чего вы взяли?) бездумность в любом случае стоит предпочесть мертворожденному и корыстному нонконформизму «новой драмы».

Премьера в «Сатириконе» состоялась ровно в тот день, когда фестиваль «Новая драма-2005» завершался в Центре им. Вс. Мейерхольда. Я не испытываю никакой любви к Рэю Куни, но «Смешным деньгам» я благодарен как лекарству от чего-нибудь неопасного, однако противного, вроде головной боли или изжоги.

Сравнение пьес Куни с фильмами Чаплина для большей корректности следовало бы закончить цитатой из дедушки Крылова: Орлам случается и ниже кур спускаться, /Но курам никогда до облак не подняться. Стандартные ходы в обоих случаях делаются с равной уверенностью; разница (не только талантов, но и художественных задач) становится очевидной, когда Чаплин придумывает нечто невероятное, небывалое -- вроде танца булочек или великой башмачной трапезы в «Золотой лихорадке». Тут все просто и ясно: гений.

Рэй Куни не только не гений, но даже и не старается: ему вполне уютно в рамках стандарта. Он поставляет материал для эталонной развлекухи: большинству этого вполне хватает. Иногда актерам в подобных пьесах становится тесно. Они начинают что-то выдумывать, усложнять, добавлять от себя -- не корысти ради, а из личного, почти неприличного ныне перфекционизма: им так интереснее. В «№13» так играют (или, по крайней мере, играли) Авангард Леонтьев и Евгений Миронов, в «Слишком женатом таксисте» -- никто; что касается «Смешных денег», пока непонятно, как развернутся актеры в энергичной и расчетливой постановке Райкина. Вероятнее всего, они решат, что им и в других спектаклях есть где развернуться.