С эпитетом «международный» организаторы фестиваля все-таки сильно преувеличили. Из 26 коллективов по-настоящему «заграничными» были только акробаты брейк-дансеры из Будапешта, гимнаст из Лондона и эквилибристка из Германии со славянской фамилией Журавель. Еще в международниках числились три украинских коллектива, две белорусские девчушки с собачками и совершенно гуттаперчевый, способный втиснуть свои метр шестьдесят роста в стеклянный кубик 70 на 70 Беркан Болитов из Казахгосцирка. Остальные были все «наши» -- представители конкурирующих цирковых конфессий: Цирка Никулина, Росгосцирка и Цирка на проспекте Вернадского, а также артисты из городских цирковых студий России. Так что как бы ни хотелось организаторам навести монте-карловского шика, многое в их затее осталось от советского конкурса «Алло, мы ищем таланты». Даже кордебалет на открытии исполнял какие-то уже давно забытые манипуляции с флагами. Но самое печальное, сам стиль доброй половины выступлений отдавал хорошо законсервированной советской цирковой продукцией. Не имея программки перед глазами, практически невозможно было среди летающих, кувыркающихся и рассылающих улыбки во все стороны манежа артистов распознать цирковых иноземцев, с иной актерской природой, техникой и режиссурой. Чуть отличались только украинцы с их нарочитой дикостью, вошедшей в моду после победы певицы Русланы на Евровидении. Их незалежная необузданность, кстати, и была отмечена главной наградой. Затянутые в кожу украинские акробаты на баллонах, сыгравшие на манеже в крутых байкеров, получили высшую премию -- «Золотого слона».

По правилам фестиваля у каждого приза -- золотого, серебряного и бронзового слонов -- по три лауреата. Международное жюри во главе с Максимом Никулиным при распределении наград действовало показательно. При отсутствии новых форм и сколько-нибудь яркой режиссуры в первые номинации попали те артисты, в работе которых чувствовалась попытка эффектной подачи номера. Пусть даже чуть-чуть. Хотя бы образ и костюмы, как у дрессировщиков Багдасаровых, изобразивших в клетке с тиграми страстных любовников. Пусть даже самые банальные, как у еще одних золотых лауреатов -- московских акробатов на роликах, представших на манеже в образе лихих дворовых пацанов.

Артисты с тонкими, без традиционного циркового ухарства, выступлениями, с изящно срежиссированными и блестяще сыгранными, но неэффектными с точки зрения подачи публике номерами -- все вторые. «Серебряные слоны» -- у гимнастов на раме Артемьевых, станцевавших в воздухе страстный и рискованный пасодобль, и у чудесной Екатерины Деминой, преобразовавшей старинный «каучуковый» номер «женщина-змея» в «девушку-Афродиту», колышущуюся в морской пене.

В цирке вообще все немножко не так, как на других фестивалях. Тут выступления проходят, как в творческом вузе, в два тура, программы смонтированы с учетом разнообразия жанров, и членов жюри представляют публике и артистам не перед началом конкурса, а после антракта, прямо перед выходом хищников. Но все же. При всей цирковой разудалости цель должна быть определенной. У Международного молодежного фестиваля ясности очевидно нет. Он проходит четвертый раз и всегда одинаково: на манеже, с одной стороны, мощные профессионалы, с другой -- заезжие иностранцы, с третьей -- заранее всем проигрывающие детские самодеятельные коллективы. Фестиваль, стремясь поддержать цирковое искусство во всех его проявлениях и во всех российских регионах, имеет и художественные потуги, пытаясь явить цирк завтрашнего дня.

При распределении наград эта неопределенность задач немедленно сказалась. Очевидной натяжкой было присуждение третьей премии юным велофигуристам из Луганска, показавшим совсем уж ученический и очень традиционный номер, и девочкам-малышкам Евхименко с простейшей дрессурой собачек. Так же, как и вторая премия для эквилибристки из Германии. Но даже при такой неорганизованной попытке поиска цирковых жемчужин одна нашлась. Самым юным, самым смешным малышкам-клоунессам Анне Матвеевой и Дарье Субботиной из Ижевска специальный приз жюри достался не зря. В их умилительном и уморительном кувыркании на манеже была и правда характеров, и четкая режиссура. Жаль только, что фамилия постановщика этой чудесной сценки ссорящихся и тут же примиряющихся малышек-подружек так и осталось неизвестной.