Заканчивается эвакуация израильских поселений с территории сектора Газа. Сам факт ухода израильтян настолько сенсационен, что на нем и сосредоточено все общественное внимание. Но важен и другой аспект этой эвакуации. Куда уходят бывшие поселенцы? Они переезжают внутрь Израиля, под защиту бетонной стены, воздвигнутой вдоль границ этого государства.

Идея стены, которая должна в буквальном смысле оградить одну цивилизацию от вторжения другой, древняя -- как сам цивилизованный мир. Великая Китайская стена пересекала отроги гор и отделяла Поднебесную империю от враждебного степного мира. Восточная Римская империя строила стену вдоль берега Истра (Дуная), чтобы защититься от нашествия варваров.

История учит, что рано или поздно такие стены между цивилизациями и странами бывают разрушены. Модернизированный образец стены -- знаменитую линию Мажино вдоль границы Франции с Германией -- танки германского рейха просто объехали через соседнюю Бельгию. В конце 1980-х годов пала Берлинская стена между Восточной и Западной Европой.

И все же идея воплощается в жизнь вновь и вновь. Во-первых, на какое-то время оборонительный рубеж действительно сдерживает враждебные силы, разделяя их. Во-вторых, сам факт строительства стены создает психологический комфорт для тех, кто ее воздвигает. Люди чувствуют, что об их безопасности заботится правительство, и по крайней мере отчасти успокаиваются.

Не берусь гадать, сколько времени простоит стена на Ближнем Востоке. Но не сомневаюсь, что она еще послужит образцом для многих аналогичных проектов в ближайшие десятилетия.

Европейская и североамериканская цивилизация сегодня остро нуждается в восстановлении чувства безопасности и стабильности, которое оказалось подорванным в результате террористических актов последних лет. 11 сентября 2001 года стало поворотным пунктом современной истории. Теракт в Нью-Йорке открыл новую ее страницу. Качественную новизну и остроту ситуации создало то, что удар был нанесен неожиданно да еще после победы США и Западной Европы в «холодной войне». Причем нанесен он был мусульманскими фундаменталистами, то есть той силой, которую считали союзником в борьбе с советским коммунизмом и поддерживали в данном качестве. А после терактов этого года в Лондоне реакция европейцев на действия того же врага ясно показала, в каком направлении началось движение защиты европейской цивилизации -- дело идет к строительству новой Великой стены. Премьер-министр Великобритании Тони Блэр четко сформулировал мысль, что свобода и демократия по-европейски будут предоставляться только тем, кто разделяет ценности европейской цивилизации. От остальной же части планеты надо будет себя так или иначе оградить.

Конфликт с мусульманскими фундаменталистами, которые призывают к распространению своей веры на весь мир, осознан именно как столкновение цивилизаций. Действительно, этот конфликт носит вовсе не религиозный характер. Ссылки на пророка Мухаммеда или на Иисуса Христа лишь позволяют упростить и идеологически обозначить главную суть столкновения. Это конфликт между современным европейским пониманием личности как самостоятельной единицы, имеющей неотъемлемые и неотчуждаемые права, и фундаментально иным традиционалистическим пониманием природы человека, когда человек лишь часть клана. При этом клан, племя, род живут не только сегодняшним днем. Они сформировались сотни лет назад, и долг члена клана воссоздать их образ в сегодняшней жизни своей семьи и передать эту традицию своим потомкам. Заставить окружающих уважать и соблюдать права не отдельной личности, а рода.

Когда-то и в европейской жизни преобладали такие представления об иерархии ценностей и иерархии социальной жизни. Монархия, дворянство, нобилитет купцов-горожан, под ними простолюдины. Христианская религия так же успешно освящала в прошлом эту традиционную социальную систему, как делает это сегодня мусульманская религия.

В Европе и Северной Америке эта традиция подверглась разрушению в последние 300--400 лет. Идеалы прогресса и просвещения смыли традиционализм с поверхности европейской цивилизации. Европейцы не смогут вновь вернуться в традиционное общество не потому, что они христиане или иудеи, а потому что они привыкли быть лично свободными людьми. Для европейца долг перед обществом, другими людьми -- это результат его свободного выбора. Права личности сочетаются с правами государства и нации, как архитектурные конструкции здания, где отдельные части укрепляют и поддерживают друг друга.

Очевидно, что в качестве инструментария защиты европейской цивилизации уже сегодня избран вариант того или иного вида разделительной стены. В силу масштабности проекта трудно представить его реализацию в виде бетонного многотысячекилометрового забора. Хотя при современных технологиях и этот вариант исключить нельзя. В свое время Советский Союз вполне успешно ограждал свою территорию от остального мира. В прямом физическом смысле слова.

Так или иначе, Европа и Северная Америка столкнулись с масштабным вызовом, который не уступает предыдущему -- вызову со стороны Советского Союза и мирового коммунизма. Реакция будет вполне соответствующей. Наступает время новой «холодной войны».

Это в лучшем случае. А скорее всего, речь может идти о целой серии «горячих» военных столкновений. Ряд из них уже происходит. Война России с терроризмом на Северном Кавказе. Проект «Ичкерия», поход Хаттаба и Басаева на Дагестан, ответный удар российской армии. Это один фронт. Второй фронт открылся после вторжения США в Ирак. Пусть само по себе это было ошибочной идеей. Но это произошло. Главный вопрос для России сегодня заключается в необходимости сделать свой выбор: на какой мы стороне? По какую сторону стены хотим жить и развиваться?

Если мы считаем себя частью европейской цивилизации, не территории, а общества и культуры, то ответ очевиден. Мы уже сегодня союзники в борьбе с терроризмом. И интересам России отвечает укрепление данного союза. Он естественен для России в силу общих исторических корней, совместно пройденного исторического пути, в силу реальных сегодняшних предпочтений и стремлений российских народов. Само повсеместное принятие и копирование россиянами европейского стиля жизни, которое часто раздражает интеллектуальную часть российского общества, является доказательством ясной ориентации на европейскую цивилизацию. Но для того, чтобы в союзе с Европой и США Россию считали уважаемым партнером, а не только территорией, нуждающейся в помощи, есть лишь один путь -- энергичное развитие по европейскому экономическому и политическому образцу.

Россия должна быть высококонкурентоспособной в качестве жизни, производстве и военной мощи по европейским стандартам. Вне союза с европейской цивилизацией нас ждет более или менее быстрая гибель. Лишь имея на Западе крепкий тыл и поддержку, Россия сможет защитить себя от наступления традиционалистских сил. Отделив же себя от Запада, мы настолько ослабим свои позиции, что угроза нависнет над всей Россией, а не только над Северным Кавказом.

Та же борьба сегодня разворачивается на пространстве всей Средней и Центральной Азии, не только в бывших советских республиках, но гораздо шире -- от Пакистана до Ближнего Востока и Северной Африки. Европа, включая Россию, оказалась сегодня перед угрозой со всех этих направлений. Следовательно, неизбежен поиск союзников внутри мусульманского мира. Здесь достаточно здравомыслящих людей, которым ясна пагубность конфронтации между цивилизациями. Жизненно важен в будущем и союз Запада, включая Россию, с быстроразвивающимся немусульманским Востоком. Прежде всего с Китаем и странами тихоокеанского региона.

Конечно, сегодня в России популярна идея «обороны по всем азимутам». То есть предлагается вести борьбу на два, а то и на три фронта. Это подается как истинно патриотическая идея. Но это ложная трактовка патриотизма, самообман. Именно такая стратегия привела Советский Союз и Россию к двум самым горьким поражениям в конце ХХ века. К поражению в Афганистане, а затем к отступлению из Ичкерии в результате первой чеченской войны.

На примере той же Чечни под властью ваххабитов мы можем ясно видеть, какое общество нам предлагается традиционалистами. Мы знаем, что там было сделано с русскими и всеми теми, кто не принял их религию и не согласился войти в состав кланов. Речь идет не просто о подчинении или зависимости, а о рабстве в буквальном понимании слова.

Разве не очевидно, что борьба на два (а теперь получается и три) фронта, которая оказалась непосильной для Советского Союза, тем более нереалистична для одной России?

Патриотизм сегодня заключается в честной оценке ситуации и в выборе правильной стороны в той борьбе, которая с очевидностью будет усиливаться на Европейском и Азиатском мегаконтиненте. Россия не имеет права повторять ошибки Советского Союза. Нравится это кому-то или нет, но в качестве самостоятельной нации мы сможем уцелеть в ближайшие сто лет, только войдя в открытый и четко оформленный союз с Европой и Северной Америкой.