Вчера в «Школе драматического искусства» состоялась на редкость мрачная пресс-конференция. Конфликт театра с комитетом по культуре Москвы и персонально с его председателем Сергеем Худяковым перешел в новую, вероятно, решающую фазу. Если описывать ситуацию вкратце, выглядит она так: после того как комитет по культуре проиграл в арбитражном суде дело, решавшее судьбу театрального общежития на Сретенке, чиновники решили отомстить за свою поруганную честь. Это что ж такое: подавать на нас в суд, да еще выигрывать? Может, ваш Васильев, псих волосатый, до сих пор думает, что живет при демократии? Мы ему покажем, где раки зимуют: он навсегда заречется с нами воевать, да и всем другим посоветует жить по стойке «смирно».

Шутки шутками, а дела у всемирно известного театра сейчас плохи. В правительстве Москвы лежит проект постановления о реорганизации театра -- проект, бессмысленный по форме и людоедский по содержанию. У Анатолия Васильева попросту отнимают Студию на Поварской. Формально в этом здании предполагается наладить деятельность «Открытой сцены», но каждый, кто хоть раз на Поварской побывал, не может не понимать: это театральное пространство Анатолий Васильев, Игорь Попов и все, кто был с ними рядом, создавали для себя, для своей работы. Оно не просто уникально; его конструкция интимнейшим образом связана с представлениями Васильева об искусстве, с его лабораторными поисками, педагогическим методом и т.д. Отдать его в чужие руки (да еще и не в одни, а во множество самых разных рук, рвущихся к «Открытой сцене») так же немыслимо, как послать жену на панель. Кроме того, заранее ясно, что не каждый режиссер сможет здесь освоиться, а «Открытая сцена», если уж говорить всерьез, подразумевает способность к самым разнообразным трансформациям и исходную стилистическую нейтральность. То есть если искать в Москве театральное здание, наименее подходящее для нужд проекта «Открытая сцена», -- так это самое оно. Но комитет по культуре дышит местью и, видимо, утратил вменяемость.

Его претензии к Анатолию Васильеву нелепы по сути. Главная -- та, что, имея много площадок, режиссер выпускает мало премьер: помилуйте, да ведь с самого начала «Школа драматического искусства» не мыслилась репертуарным театром, ее задачей была разработка новых методов театральной работы, новых возможностей сценической жизни! Эта работа в «Школе» не прекращается с утра до вечера; для нее не хватает ни времени, ни места; я сильно сомневаюсь в том, что Сергей Худяков или кто-то из его подчиненных способен компетентно оценить степень ее плодотворности. Ругать же исследовательский театральный центр, один из лучших в мире (Гротовский и его ученики в Понтедере, Тадаши Сузуки в Шизуоке -- а еще кого поставить рядом?), за то, что он не выпускает премьеры поточно-потогонным способом, все равно, что возмущаться гениальным иллюзионистом, а почему он тарелочками не жонглирует.

Грустнее всего думать, что могут сбыться худшие из предчувствий Анатолия Васильева. Понятно, в каком он был настроении на пресс-конференции, но всего на настроение не спишешь. Возможно, он прав, и на наших глазах действительно меняются отношения между властью и искусством. Возможно, скоро в театре начнется новый хищнический передел собственности. Возможно, Россия как театральная держава рассыпается, и надвигающуюся гибель художественного театра (не МХТ, а любого театра, считающего художественные задачи наиболее важными) остановить уже нельзя. Но, как говорит Васильев, все, что можно сделать, уважающий себя человек обязан сделать.

В его ситуации остается одно: обращаться к высшему начальству.

Открытое письмо мэру города Москвы

Ю.М. Лужкову

Многоуважаемый Юрий Михайлович!

В судьбе театра «Школа драматического искусства» произошли неожиданные изменения, о которых я Вас должен поставить в известность и которые, к сожалению, делают невозможной мою деятельность как художественного руководителя театра.

Месяц тому назад я узнал, что по инициативе комитета по культуре Москвы подписано и выпущено на согласование постановление о реорганизации театра «Школа драматического искусства» и передаче другому юридическому лицу помещений театра на ул. Поварской, а также общежития театра на Сретенке.

Вы, как покровитель нашего театра, знаете, что «Школа драматического искусства» открылась 18 лет назад в подвальчике на Поварской. Вы содействовали становлению и развитию театра. Вы знаете, с какой любовью мы ухаживали за своим домом и как им гордились. Само имя «Школы драматического искусства» неотделимо от Поварской, и, выпуская подобное постановление, комитет по культуре не сознает, что делает, идет на уничтожение театра в том виде, в той эстетике и философии, которые были положены в его основание мной как художественным руководителем и создателем театра.

Естественно, выход подобного постановления означает выражение недоверия мне как режиссеру и руководителю, что вынуждает меня подать в отставку. Этим документом перечеркнут весь мой пройденный путь режиссера, дезавуированы мои государственные и международные награды, мой возраст и авторитет в русском и мировом театре. У меня отнимают не только выпестованное дитя. Вместе с «Поварской» у меня отнимают художественную память, зафиксированную в созданных здесь спектаклях, в авторских интерьерах, в судьбах актеров и многих людей, прошедших со мной путь создания театра. Произвол, творимый в отношении театра, коснется и тех моих сотрудников, кто проработал на Поварской долгие годы, и в еще большей степени актеров и сотрудников, кто вынужден был, за неимением другого жилья, жить в помещениях театра на Поварской <...>

Или уже началась театральная реформа и новый передел собственности, и кому-то явно хочется завладеть еще «не прибранными» зданиями и помещениями, принадлежащими беззащитным перед этим напором учреждениям культуры и искусства? Мой театр -- только начало? Что если на очереди другие театры, музеи и библиотеки, расположенные в престижных местах центра города Москвы? Но это удивительно, потому что я знаю: Вы противостоите поспешным решениям в реформе театрального дела.

Очень надеюсь, что Вы правильно поймете мои настроения и всю невозможность в этот критический период жизни моей и театра участвовать в «мирных» переговорах с представителями комитета по культуре города Москвы.

Прошу Вас, уважаемый Юрий Михайлович, снять вопрос о реорганизации театра.

Искренне Ваш,

Анатолий Васильев, художественный директор театра «Школа драматического искусства».

Вот, собственно, и все. Теперь будем ждать: может быть, эта история в отличие от многих прочих каким-нибудь чудесным образом закончится хорошо, и театральным людям почудится, что они, несмотря ни на что, живут при демократии. Или хотя бы, что нынешнее чиновничество менее тупорыло и вредоносно, чем культур-надзиратели брежневских времен, изгнавшие молодых режиссеров Анатолия Васильева, Бориса Морозова и Иосифа Райхельгауза из Театра им. Станиславского в начале 80-х. Но надежды на это не слишком много.