Четыре года назад казалось, что реформа естественных монополий станет важнейшим элементом экономической платформы президента Путина. Имевшийся у него политический кредит вполне соответствовал амбициозности такой задачи. И реформаторская часть его окружения ринулась в бой: программа Грефа образца 2000 года предполагала реформу и электроэнергетики, и газовой отрасли. Более того, тогда считалось, что одновременное проведение этих реформ даст и высокий совокупный эффект. «Мы исходим из того, что естественные монополии -- это инфраструктурная часть: это сеть, это труба. Все остальное -- бизнес, который должен регулироваться точно так же, как нормальный бизнес. Поэтому и в энергетике, и в газовой отрасли, и на железной дороге наряду с регулируемым рынком услуг собственно естественных монополий будет создаваться нормальный нерегулируемый рынок услуг производящих компаний. Для начала будет разделен финансовый баланс, потом состоится организационное выделение и приватизация соответствующих звеньев», -- говорил в середине 2000 года один из авторов «программы Грефа» Алексей Улюкаев.

Однако Владимир Путин не стал тратить свой политический ресурс на реформу монополий. Все преобразования, которые прошли в 2000--2003 годах в электроэнергетике и железнодорожной отрасли, с трудом пробивались менеджерами РАО «ЕЭС» и чиновниками МПС. В газовой отрасли на реформу было наложено табу. Тем не менее капитализация «Газпрома» и РАО «ЕЭС России» за годы президентства Владимира Путина значительно выросла. Газовая монополия в РТС за четыре года подорожала в 5,7 раза (с 8 до 45 млрд долл.), а электроэнергетическая -- в 2,1 раза (с 6 до 13 млрд долл.). Однако за этот же период индекс РТС вырос в 3,5 раза, капитализация «Сибнефти» -- в 10,7 раза, а ЮКОСа -- в 22,3 раза.

В преддверии второго президентского срока Владимира Путина ожидания в отношении структурных преобразований значительно скромнее. Политический ресурс существенно укрепился, но, похоже, политической воли на реформу "становых хребтов экономики" все еще нет.