Открытие амбициозного цикла «Европейский джаз -- XXI век» в Московском Доме музыки прошло бурно. Почти целое отделение посол Германии в России, директор радиостанции WDR, премьер-министр земли Бранденбург и российский замминистра культуры говорили о важности и приятности культурного сотрудничества России и Германии и великолепии немецкой джазовой музыки. Смысл речей лучше прочих выразил бранденбургский премьер: «Мы родились не для того, чтобы продавать и покупать, а для того, чтобы наслаждаться искусством». Публика смутилась, но была благодарна официальному лицу за столь светлый взгляд на человечество. Через час перед утомленной и счастливой аудиторией появился герой вечера -- кельнский WDR биг-бенд, которому предстояло чаровать и без того очарованный зал.

Лучший оркестр Германии, приехавший, чтобы стать точкой отсчета в новейшей панораме европейского джаза, -- предмет немецкой гордости с полувековой историей. Сначала это был танцевальный оркестр, потом стал ориентироваться на американскую музыку, пока не превратился в универсальный коллектив, умеющий разговаривать на всех джазовых языках. Московское выступление WDR биг-бенда состоялось при спонсорской поддержке целого ряда немецких концернов во главе с фирмой Ruhrgas.

Кельнцы под началом дирижера с авангардистским прошлым Манфреда Шоофа начали с собственной аранжировки рахманиновской темы, убив тем самым сразу нескольких зайцев. Тут были признаки реверанса для принимающей стороны, искушенность в истории джаза, отродясь использовавшего темы Рахманинова, и ссылка на неджазовые контексты, принципиальные для поздней европейской импровизационной музыки. Аранжировка, познакомив публику с основными солистами, удивила сочетанием блеска и педантичности.

Программа «Джазовое послание из Германии» обещала путешествие по всей мировой музыке, но в европейском стиле. Постепенно стало ясно, что самыми отдаленными точками путешествия останутся с одной стороны болгарские веяния (изящная композиция американца Питера Эрскина «Болгария») и с другой -- музыка Баха, так же обязательная для джазовых европейцев, как знание латыни для врача («Жига» со ссылкой на баховскую полифонию).

Оркестр размеренно и не без блеска экспонировал свои привязанности и умения: «Кукушкино гнездо» было примером красивой меланхолии, Thinking of you -- строгости формы, Deep in a Dreаm -- балладной элегантности, Reflections Манфреда Шоофа с немного шестидесятническим вибрафоном радовала изысканностью прозрачной фактуры, а хлесткая аранжировка Gnossienne №4 парадоксального конструктивиста начала ХХ века Эрика Сати (тоже излюбленный герой новейшей европейской музыки) дала повод показать, наконец, сильный суховатый драйв и импровизационное качество диалогов. Оркестр настаивал не столько на родовой «пограничности» европейского джаза, сколько на его классицистском духе, импрессионистской родословной и бетхвенской архитектурной выучке.

Интригующий стиль гостя программы с российской стороны, екатеринбуржского новоджазового музыканта Сергея Проня, добавил к добротной глянцево-математической картине краску, но не изменил сюжет. Многие были очарованы высотой образования музыкантов, сквозившей в каждой реплике, и общим качественным звучанием оркестра, различимым несмотря на то, что ММДМ кажется все-таки не самой акустически удачной площадкой для биг-бенда. Тем не менее иным специалистам в рационалистских видах евроджаза временами недоставало своеобразия в аранжировках, а тем, кто ждал от цикла и оркестра не только просвещенности, но и эстетической гибкости, явно не хватило в игре кельнцев интеллектуальной веселости.

Джаз по версии WDR биг-бенда напомнил больше об умном, филармонизированном, академически подкованном и технологически сильном позднесоветском джазе, нежели о тех музыкальных способах смотреть на мир, которые определили облик новейшей европейской сцены, а здесь известны почти только по пластинкам. Довольно неожиданно «Евроджаз» начал с того, что, познакомив с европейским шиком, аттестовал и русскую музыку как европейскую. Дальше, надо полагать, публика узнает, отличаются ли они друг от друга чем-нибудь еще кроме высоких технологий глянца.