В Московском Доме музыки концертом ансамбля «Второе приближение» с валторнистом Аркадием Шилклопером и диалогами с прессой был представлен новый концертный цикл «Европейский джаз -- XXI век». Цикл этот должен стать одним из самых принципиальных событий на местной импровизационной сцене, ограниченной с одной стороны клубным, с другой -- фестивальным форматами. Джазовые клубы давно сформировали предсказуемый реестр исполнителей и стилей. На парковом «Джазе в саду «Эрмитаж»» и отдельных филармонических мероприятиях практически не бывает эстетических новостей. В программе «Евроджаза» (часть спланирована, часть заявлена ориентировочно) -- эффектные европейские имена с нетривиальными репутациями. О них и о принципах цикла Юлии БЕДЕРОВОЙ рассказал художественный руководитель проекта Михаил МИТРОПОЛЬСКИЙ.

-- Почему цикл сконцентрирован вокруг европейского джаза, а не американского? И чего принципиально нового можно ждать от музыкантов, сформировавшихся в прошлом веке?

-- Американская традиция, на мой взгляд, давно достигла насыщения. В изначальной версии джаза наблюдается застой. Заметны профессионализация и отсутствие идей. Напротив, перелившись в Европу, джаз получил новый статус -- более серьезной музыки. И стал искать новые пути на основе импровизационности. Они связаны с пограничными традициями -- этнической и академической музыки. Европейский джаз использует принципы профессиональной музыки и фольклор, который без этого мог бы не возродиться (балканский, скандинавский, русский, уничтоженный большевиками). Все это происходит на фоне засилия попсы и кризиса в академической сфере. Новая импровизационная музыка в Европе стала своего рода выходом и развивается интенсивно, а в Америке играет ничтожную роль.

В цикле участвуют музыканты, действительно сложившиеся в ХХ веке. Но, обладая хорошим багажом, они способны делать что-то новое.

-- От кого из них можно ждать новизны? Каковы теперь тенденции?

-- Использование широкого спектра языковых идиом из разных музыкальных культур плюс импровизационность. В цикле будут тому примеры. Скажем, немолодой Томаш Станько, известный нам по советским пластинкам польского джаза. Он давно перешел из национальных героев Польши в мировые звезды уровня Сесила Тейлора, стал артистом знаменитого лейбла ECM и регулярно получает титул лучшего джазового музыканта года. Сейчас с ним играют трое горячих молодых людей, и это отнюдь не сладковатая ЕСМ-музыка.

Или Джон Маклафлин: в 60 лет он сохранил большой творческий потенциал. Интересную музыку делает интернациональный ансамбль «Паго Либре». Или тоже интернациональное трио Вячеслава Ганелина (не «ГТЧ»), в котором лидирует невероятно мощный Пятрас Вишняускас.

У всех концертов парная структура -- европейцы и мы. Так вот, литовцы выступают с нашей стороны, ведь если перечислить российских музыкантов европейского толка, то хватит пальцев на одной руке.

-- Как строятся взаимоотношения с ММДМ, который выступает продюсером? Диктует ли ММДМ свой взгляд на содержание цикла?

-- Нет, там работают профессионалы. Но тот факт, что наша музыка не может самоокупаться и спонсоров найти нелегко, кажется, стал сюрпризом. Джаз собирает залы в 500, ну 1000 мест. Наш первый герой -- кельнский WDR биг-бенд -- будет играть в большом зале на 1700 мест. Билеты от 100 до 500 руб. Дальше будем работать в Театральном зале. Вообще, продюсируя такие программы, нужно понимать, на кого они рассчитаны.

-- И на кого же?

-- Честно говоря, я не слишком люблю джазовую публику (так же, как и чисто академическую) -- она слишком консервативна. Наш цикл рассчитан на людей с широким образованием, которые ходят в театры и на выставки, в центр «Дом», ищут себя в более простых типах музыки вроде эмбиента или транса.

-- Но цикл представлен на академической площадке. Разве это не напоминает о советской филармонической джазовой традиции?

-- Вообще-то никто не объявлял эту площадку академической. Здесь просто музыкальные залы. Да и джаз тут уже был -- правда, скорее традиционный. Вот и хотелось бы показать, что новая европейская музыка имеет больше отношения к джазу, чем филармонические варианты, основанные на жонглировании, а не импровизационности.

-- Значит, и от кельнского биг-бенда, который откроет цикл 26 февраля, не стоит ждать традиционности?

-- Именно. Это лучший немецкий оркестр и один из лучших европейских. Он существует с 1947 года, сперва был танцевальным, потом традиционно джазовым и, наконец, достиг такой степени универсальности, что играет и записывает на лучших лейблах самые разные программы -- от танго до авангарда. Для Москвы кельнский биг-бенд приготовил специальную программу европейской музыки. «За нас» сыграет неординарный музыкант, трубач Сергей Пронь. Они общаются по почте, а в день концерта увидятся впервые. Так что дух импровизации концерту обеспечен.