В ноябре вопрос о том, что должно быть на месте «Москвы» обсуждался ЭКОСом (экспертно-консультативный общественный совет при главном архитекторе Москвы). Напомним, что ЭКОС рассматривает все значимые для города проекты перед представлением их на большом градостроительном совете при мэре. В сентябре ЭКОС рассмотрел и в целом утвердил проект воссоздания гостиницы «Москва» в ее прежних габаритах. На этот раз сторонников восстановления здания «Москвы» среди экспертов не оказалось вовсе. Не было и неоднократно упоминавшихся мэром инвесторов, которые якобы готовы вложить в проект 400 млн долл. (хотя обычно заказчики проектов присутствуют на их обсуждении на ЭКОСе). Более того, выяснилось, что члены ЭКОСа никогда не одобряли идею воссоздания «Москвы», только не говорили об этом на публике. Академик архитектуры Юрий Платонов рассказал своим коллегам такую историю. В августе, когда «Москву» еще только разбирали, он проходил мимо стройплощадки и решил взглянуть на то, что там происходит. Воспользовавшись своим удостоверением члена ЭКОСа, г-н Платонов убедил милиционера пропустить его в сносимое здание. Поднявшись на какой-то невысокий этаж (верхних этажей уже не было), он буквально ахнул от открывшегося ему вида и немедленно позвонил председателю ЭКОСа Александру Кудрявцеву. На следующее утро наиболее влиятельные члены совета обратились к Юрию Лужкову... с запиской, в которой советовали ему еще раз подумать над проектом.

Если бы всей этой истории не случилось, ее следовало бы придумать. Потому что она наглядно иллюстрирует реальный механизм принятия в столице важнейших градостроительных решений.

Первая и главная особенность этой системы -- безответственность экспертных инстанций. Ведь никто по идее не мешал архитекторам высказать свои сомнения и на ЭКОСе, и на градостроительном совете при мэре Москвы. Собственно, именно для этого задумывались и оба совета, и Центр ландшафтно-визуального анализа, оценивающий именно то, какой вид откроется (или исчезнет) после реализации того или иного проекта, и еще около 200 других согласующих инстанций. Другая характерная черта нашего градостроительства состоит в том, что на проекты влияет целая цепочка случайностей. Академик мог не проходить пешком мимо сносимой «Москвы», милиционер мог не пропустить его на стройплощадку. И что, сейчас ударными темпами уже возводился бы аналог «Москвы»?

Впрочем, в спасительную роль записки академиков не очень верится. Дело не в панорамах, а в отсутствии даже у важнейших проектов внятной экономической стратегии. «Москву» снесли, не очень представляя себе, что следует строить на ее месте. Напомним, что первоначально девелопером этого проекта была ST Group под руководством Шалвы Чигиринского, который и обосновал целесообразность сноса «Москвы». Гостиница нуждалась в ремонте, техническом переоснащении, обновлении интерьеров, и все эти затраты делали ее дальнейшее существование нерентабельным. Но вот какое именно здание, с какими функциями должно было ее заменить -- этого решения так и не было найдено. Сначала речь шла о гостинице, потом выяснилось, что отель займет лишь треть комплекса, а в других двух третях будут офисы и «торгово-развлекательные центры». Звучало это все неубедительно: дорогих отелей вокруг «Москвы» более чем достаточно, предложение офисных площадей даже в центре столицы превышает спрос, а расположенный по соседству торгово-развлекательный центр «Охотный ряд» вполне удовлетворяет потребности москвичей в хлебе и зрелищах. В мае 2003 года ST Group вышла из проекта. Как объяснил тогда Чигиринский, условия реализации инвестиционного проекта были слишком жесткими, а возврат инвестиций займет слишком много времени. Примерно в это же время было принято окончательное решение о сносе здания «Москвы». Заказ получил «Ингеоком», крупная инвестиционно-строительная фирма, занимавшаяся прежде «Атриумом» на площади Курского вокзала и тоннелем под Лефортовым. Пока «Ингеоком» сносил гостиницу, в Моспроекте рисовали ее двойник. Другого архитектурного решения не могло быть в принципе, поскольку нельзя спроектировать здание, функция которого никому не ясна.

Впрочем, какой бы ни была причина того, почему Юрий Лужков отказался от воссоздания «Москвы», это можно только приветствовать. И сожалеть о том, что многочисленные архитектурные эксперты не привыкли выражать свои эстетические чувства вслух и вовремя.